– Доброй вам ночи, господа.

– И вам, – отвечал асинхронный хор.

Семаков же добавил:

– Так получилось, Таррот Гарринович, что нас с Михаил Григорьичем не поставили в известность о теме разговора. Не будете ли вы так добры…

Дракон кратко сообщил о своих намерениях.

Мешков первым полностью оценил ситуацию.

– Вы не будете против, если мы посовещаемся?

– Разумеется, господа. Вы можете пойти в ту комнату, что направо. Она самая большая.

Совещание длилось около получаса. Крылатый терпеливо ждал, прикрыв глаза. Наконец земляне вернулись.

– Таррот Гарринович, – официальным тоном начал капитан второго ранга, – мы не можем и не желаем отговаривать вас от осуществления ваших планов. Однако хотелось бы узнать точнее наши пожелания. Если люди неприятеля вдруг заметят вас в небе, последствия могут быть непредсказуемыми. Но и нашим воинам крайне нежелательно вас увидеть. Не сочтите за оскорбление, но ваш вид слишком напоминает известные на земле изображения… скажем так, слуг врага рода человеческого.

– Я собирался атаковать в условиях, когда человеческие глаза не способны меня увидеть, – бесстрастно ответил дракон.

– Вы хотите сказать – ночью?

– Например.

– А если будет луна?

– Тогда атаки не будет. Учтите, я могу запустить «Ледяное копьё» даже из облака. Мне не обязательно видеть цель, чтобы уверенно в неё попасть. Если будет густая облачность, я могу задействовать «Копьё» даже днём. Единственное, чего не хотелось бы, – это атаковать в ясную погоду с большой высоты. Там воздух сухой, формирование «Копья» потребует много энергии.

В этот момент казак кивнул с самым уверенным видом. Моряки бросили на товарища косые взгляды, а Семаков продолжил:

– Также убедительно прошу вас продолжать разведку над Чёрным морем. Она может быть особенно важна, поскольку мы ожидаем прибытия броненосцев… хочу сказать, кораблей, борта и палуба которых укрыты толстыми железными листами. Нам очень желательно перехватить их в открытом море.

Интонация драконьего голоса оставалась такой же нейтральной. Лейтенант мельком подумал, что, возможно, особенности глотки ящера не позволяют ему произвольно варьировать тембр.

– Я это и так собирался делать.

– Благодарю заранее. Но есть ещё кое-что, Таррот Гарринович. Вы сказали, что собираетесь сделать ледяной шар диаметром в полтора ваших ярда. По нашим подсчётам, это чуть больше полутора французских тонн или ста наших пудов. Нельзя ли придать вашему льду другую форму при том же весе?