Послышались чьи-то шаги. Керенский, резко повернувшись, шагнул навстречу. Вошел князь Дмитрий Иванович Шаховской, министр государственного призрения.

– Секретарь ваш куда-то отлучился, – пояснил он на вопросительный взгляд Керенского. – Там генерал Потапов просит его принять.

– Благодарю вас, Дмитрий Иванович, – склонил голову военный министр. – Не сочтите за труд, передайте – пускай заходит.

Шаховской, кивнув, вышел.

«Потапов, – потер лоб Керенский. – Из военной разведки. Сейчас начнет жаловаться на развал дисциплины в армии или изобличающие материалы на министров предъявлять. Словно я сам не знаю, что Чернов на немцев работает, а Львов на англичан».

– А, здравствуйте, Николай Михайлович, проходите, пожалуйста.

– Господин министр, разрешите…

– Да полноте, господин генерал, оставьте вы этот тон, мы же не на смотровом плацу. С чем пожаловали? Что-то важное?

– Чрезвычайно, – лаконично ответил Потапов и, достав из кармана плотный конверт, протянул его Керенскому.

– Этот пакет час назад мальчик лет десяти передал дежурному офицеру. Задержать не удалось, да, в общем-то, и не пытались. Поскольку адресатом был указан я, его, не вскрывая, доставили моему помощнику.

Военный министр с любопытством заглянул внутрь и вытащил несколько фотографических карточек. Его бросило в жар, на лбу выступила испарина. Дрогнувшими пальцами он сунул карточки обратно в конверт и, словно гадюку, отшвырнул на стол. Глубокий выдох сквозь стиснутые зубы – и многоопытный адвокат Керенский снова овладел своими эмоциями.

– Поразительно, как низко могут пасть люди, – он брезгливо покривился. – Меня не запугать такими фальшивками, совесть моя чиста.

«Про мальчишку врет, конечно, – просчитывал он в уме варианты. – Сволочь, как подловил! И смотрит как ни в чем не бывало. Вот же мерзавец!»

– У вас еще что-нибудь, Николай Михайлович?

– Да, с вашего позволения. Вопрос не терпит отлагательства. – Пенсне на носу Потапова хищно блеснуло, резко диссонируя с извиняющимся тоном.

– Я весь внимание. – Керенский привычно заложил правую руку за борт френча.

– На десятое июня готовится массовое выступление рабочих и солдат, инспирируемое большевиками.

Александр Федорович не смог сдержать победной усмешки. Эх, а еще генерал! Ну, как слепые кутята, честное благородное.

– Ну что вы, господин генерал, – он пожал плечами. – Совсем уж нас за ничто держите. Знаю я про это выступление, а как же. Да, собственно, его и не будет, принято решение об его отмене.

– Выступление будет, – не обращая внимания на ужимки министра, спокойно сказал генерал. – Одновременно выступят вооруженные рабочие с нескольких заводов, но это так, пушечное мясо. Их бросят на пулеметы, а потом… ну, что будет потом, вы понимаете. Наготове первая пулеметная рота, кронштадтские морячки. Сводное подразделение из остатков одиннадцатого конно-артиллерийского полка, второго саперного батальона и Сандомирской пехотной дивизии захватывает ставку. Полагаю необходимым принять срочные меры. Только…