На самом деле постройка лестницы заняла не так уж много времени, но каждое мгновение казалось Эгери тяжелым и наполненным до краев: точь-в-точь как полки и сундуки Ирмии. Но вот принцесса критически осмотрела свою постройку, прочитала короткую молитву, скинула туфли, ухватилась за стебли плюща и полезла на крышу по дровяным ступеням.

Разумеется, поленья тут же с грохотом стали осыпаться под ее ногами.

Хлопнула дверь, послышались голоса рабов и лай собак.

Эгери одним прыжком взлетела наверх и затаилась, прижавшись к черепице. Она уже видела в своем воображении, как ее обнаруживают и с позором стаскивают с крыши на растерзание собакам. «И ведь главное, нипочем не сумею объяснить, зачем я сюда залезла», – думала Эгери мрачно. Тут ее посетила еще одна шальная мысль: обратиться волчицей, соскочить наземь и принять бой.

Но, по счастью, обошлось без этого: рабы вовсе не жаждали бродить вокруг дома в темноте, а псы оказались еще ленивее рабов. Люди скоро ушли, собаки гулко, но без всякого энтузиазма потявкали в ночь и, вздыхая и поскуливая, улеглись на крыльце.

Эгери терпеливо ждала. Ночь вступила в свои права. Над головой принцессы засияли звезды, но ее больше волновало то, что происходит у нее под ногами. Наконец дом утих, из окон на землю больше не падали отсветы. Эгери переползла с левого крыла, где располагалась кухня, на главное здание и добралась до люка: его оставили, чтобы в жаркие летние ночи спать на крыше. Эгери осторожно, стараясь не скрипнуть петлями, откинула крышку люка, спустилась на чердак и остановилась у двери, ведущей в коридор, к комнатам второго этажа. Вроде все тихо. Так же осторожно и бережно Эгери открыла дверь и спустилась по трем ступеням в коридор. Сейчас она находилась в центре дома над самой лавкой, а ей надо было пробраться в правое крыло, в мастерскую, где стоял сундук госпожи Олии. Босые ноги Эгери ступали мягко, как волчьи лапы. Она то и дело замирала, прижималась к стене, вглядывалась и вслушивалась в темноту. Дом обманул ее: он все еще не спал, внизу скрипели половицы, слышались щелчки сандалий по мозаичной плитке, смешки, приглушенные голоса. И все же Эгери тихо, но решительно шла вперед. Сейчас она уже ничего не страшилась и почти не думала, как будто принятое решение стало лодкой без весел и руля, которую она оттолкнула от берега, и теперь лодка и река жизни сами влекли ее дальше с неодолимой силой.

И все же она едва не попалась, когда почти перед самым ее носом по лестнице взбежала со свечой в руке служанка в распахнутой одежде, с растрепанными волосами, со смехом на губах. Эгери понимала, что прятаться поздно, и просто застыла неподвижно, снова думая про себя, не обратиться ли зверем. Но снова все обошлось: служанка, может быть, и заметила ее, но не стала присматриваться, приняла за свою и побежала дальше, а Эгери все так же тихо и осторожно спустилась по лестнице. Удача была с ней: в мастерской – никого. Меч Шелама высоко в небесах светил рассеянным светом, и в его белесых лучах Эгери без труда отыскала сундук госпожи Олии. Впрочем, она отыскала бы его и в кромешной тьме. Даже не превращаясь внешне в волчицу, она, начав свою охоту на Лус, отчасти стала волчицей внутренне и обрела способность идти прямо к своей цели, не глядя по сторонам и не задумываясь, какой путь избрать. Она чуяла запах сухой древесины, льна и, главное, нечесаной шерсти, а уж запах шерсти сейчас для нее – словно толстенный канат. Ни при каких обстоятельствах она не могла бы потерять его.