Ольха, как и прочие деревья в лесу, была голой, безлистной, на ней только-только появились первые желтые и клейкие завитки цветов. И все же Кольскег, приветствуя грядущий месяц зеленых крон, оделся в зеленое: от сапог из оленьей шкуры, расшитых зеленым бисером, до маленькой зеленой шапочки с тетеревиным пером. За его спиной на поляне Дудочник мог видеть идиллическую картинку вроде тех, которые через три-четыре столетия будут украшать стены замков и дворцов этой земли: горящий костерок, пирующие охотники с кубками в руках, в стороне – мирно жующие овес лошади. Не хватало только охотничьих собак, но Дудочник прекрасно знал, кто в этой компании является единственной охотничьей собакой.

– Я тебе принес новую одежду, – сказал он примирительным тоном. – Будем здесь стоять, или ты все-таки пригласишь к огню?

– Будем здесь стоять, – твердо ответил Кольскег.

– Что так? – искренне изумился Дудочник.

– У нас сегодня праздник… только для своих.

– Что за праздник? – полюбопытствовал Дудочник. – Хорошо поохотились?

– Очень хорошо. – Кольскег широко улыбнулся. – Особая охота, особая добыча. Половину его сердца я проглотил сырым, когда еще был зверем. Вторую половину хочу съесть хорошо прожаренной, как подобает человеку. Хочу запомнить вкус.

– Чьего сердца? – переспросил Дудочник и, глядя в веселые, лучащиеся счастьем глаза Кольскега, догадался: – Стакада Кельдинга?

– Да! – Кольскег, откинув голову, расхохотался. – Я знал, что мы рано или поздно встретимся, но не думал, что так быстро. Его словно тянуло ко мне.

– Насколько мне известно, в вашем мире и в ваше время среди людей считается недопустимым есть человечину, – осторожно сказал Дудочник.

– А допустимо накладывать чары на собственного воспитанника? – легко возразил Кольскег, поднимая бровь. – Я не хотел бы долго говорить об этом. Меня ждут. Кроме того, мясо остынет и станет жестким.

– В таком случае забирай сумку – и до встречи, – спокойно сказал Дудочник. – Там новая рубашка, чулки и, кстати, несколько салфеток, чтобы ты мог вытереть губы после трапезы.

Положив сумку наземь, он хотел уйти, но Кольскег ухватил его за рукав:

– Постой, Дей, у меня к тебе дело.

– Вот как? И какое же?

– Сегодня ночью я кое-что понял. Когда я обращаюсь волком, мои воины перестают меня слушаться. Они словно слепнут и только бессмысленно топчутся на месте. Нас это едва не погубило. Мне нужно, чтобы они тоже научились превращаться в волков. Найди способ.

– Едва ли я смогу. Конечно, законы волшебства во всех мирах одинаковы, и все же я слишком мало знаю о вашем мире. Да и кроме того, теперь я уже не уверен…