* * *

Эгери пришла в себя от громкого женского визга. Перед глазами все еще было темно, но потом Эгери различила на фоне этой черноты голубой круг, к которому сходились какие-то широкие черные лучи, и поняла, что смотрит в закопченный потолок с отверстием для дымохода.

Осторожно и недоверчиво она набрала в грудь воздуха, потом пошевелила руками и попыталась встать. Она понятия не имела, где она и что с ней, и все же, несомненно, она жива и здорова, тело слушалось ее, а голова постепенно начинала проясняться. Опираясь на руки, Эгери села, затем, ухватившись за края сундука, встала на колени. И тут же прямо в лицо ей ударил поток воды. Эгери мгновенно промокла до нитки, едва не захлебнулась и отчаянно закашлялась, глотая воду и слезы.

Наконец, вытерев лицо рукавом, Эгери смогла разглядеть своих обидчиц.

Это были четыре до смерти перепуганных служанки в темных льняных платьях. «Значит, я попала куда нужно», – подумала Эгери. Одна, сама дюжая, все еще сжимала в руке ведро, другие просто с ужасом уставились на мокрую принцессу. Эгери хотела сказать им «Не бойтесь!», но язык не желал слушаться: ее душили слезы и смех.

– Что здесь за шум? Что вы опять натворили? Почему на полу вода? Риси, немедленно вытри, – раздался звучный и властный голос за спиной Эгери.

Принцесса обернулась и увидела пожилую женщину, с головы до ног укутанную в белый плащ. Ни на шее, ни на руках женщины – ни одного украшения, но одно то, как высоко и гордо держала она свою седую голову, не оставляло сомнений: это хозяйка дома.

Эгери – откуда прыть взялась? – оперлась руками о края сундука, спрыгнула на пол и тут же, упав на колени, обняла ноги старой женщины:

– Госпожа Олия, я, принцесса далекой страны, изгнанная из родного дома, касаюсь твоих ног и прошу в твоем доме заступничества для себя и своей земли.

Глава 16

Глава 16

Теперь принц-изгнанник больше не прятался.

– Здравствуй, бог! – Кольскег Хардинг стоял у большого куста ольхи, на тропе, шагах в двухстах от своей пещеры.

– Здравствуй, оборотень! – весело откликнулся Дудочник.

– Король-оборотень, – поправил Кольскег, поднимая бровь.

– Король-оборотень, – легко согласился Дудочник, в глубине души надеясь, что сама легкость слегка отрезвит его юного подопечного.

И правда, Кольскег уже не походил на безумного оборванца, но назвать его сейчас королем не рискнул бы даже самый экзальтированный поэт.

«Хотя, – самодовольно подумал Дудочник, – выглядит мальчишка и впрямь неплохо. На принца, конечно, не тянет, но на мальчика из богатой семьи, убивающего время охотой в лесу, уже вполне. Интересно, если бы Радка знала, кого она обшивает по моей просьбе, испугалась бы она или загордилась? А может, размечталась бы?»