И, нагнувшись к Сайнему так, чтобы он без всяких помех мог любоваться ее высокой и нежной грудью за шнуровкой корсажа, Кари прошептала ему на ухо:

– Не поверите, до чего Даринка дошла. Свечку растопила, теперь теплый воск к ногам прикладывает и волосы им выдирает. Плачет от боли, а трудится. Вот что любовь с людьми делает. Я ей ради смеха говорю: ты, мол, и повыше волосы выдери, раз уж взялась, а она отвечает серьезно: «Попробовать надо, вдруг ему понравится». Умора, правда?

Сайнем улыбнулся.

Карин, недавняя новобрачная, а теперь молодая жена, не замедлила воспользоваться выигранным ею правом на вольную волю. Едва прослышав о том, что в столице грядут королевские похороны, а сразу вслед за тем королевская свадьба, она тут же бросилась в город и без труда устроилась в той же гостинице, где уже работала Дарин. Мужа Карин с собой брать, в общем-то, не хотела – он был ей здесь не слишком нужен, но он все же пришел следом за ней и теперь драил на кухне котлы, присматривая за женой. Так что Сайнем мог без всякого страха принимать невинные знаки внимания со стороны Карин: во все тяжкие она покуда не решалась пускаться. Нарс, ее муж, был действительно горяч нравом и скор на расправу. Так что в обычные дни Кари держалась паинькой и, только прикидываясь сестрой, позволяла себе немного пошалить.

Сейчас она глубоко и печально вздохнула, как бы ненароком взъерошила волосы Сайнема и спросила:

– Так вы идете?

– Конечно, сейчас вот позавтракаю и пойду.

– А я вот здесь застряла. Буду сидеть, пока Даринка свои ноги не вылижет. Ну а потом побегу. Все равно, говорят, самое интересное будет на площади перед дворцом. Когда молодой король будет невесту выбирать. Туда-то я точно поспею. Может, там и свидимся.

– Возможно, возможно, – улыбнулся Сайнем, думая про себя: «Свидимся? Ага, как же! Там весь город будет. Так что не затоптали бы. Все девицы от грудных младенцев до старых развалин уж точно будут друг другу пятки оттаптывать. Каждая, небось, только о том и думает сейчас, что уж ей-то непременно в руки свалится золотое королевское яблоко».

* * *

День выдался солнечный и теплый, по небу плыли мелкие кучевые облачка, солнце грело и сушило землю, мягко и вкрадчиво касаясь почек на деревьях, понемногу готовя их к пробуждению.

Выйдя на улицу, Сайнем мгновенно оказался в толпе. Женщин здесь и в самом деле почти не было – похоже, они и впрямь побежали занимать места на площади перед дворцом. А вот степенные мужчины средних лет и их почтенные жены с отпрысками мужского пола, одетые в синие траурные одежды, потянулись к Пантеону, где уже несколько дней стоял гроб Стакада Кельдинга.