Вечером после тяжелого трудового дня всю группу отвели назад в барак, но явственно дали понять, что отныне они приписаны к инкубаторам и будут трудиться здесь, пока не сдохнут и их не отправят на питательную, дурно пахнущую биомассу темно-зеленого цвета, которой питались шурале.

* * *

Гореваны неохотно просыпались, потягивались и продолжали лежать на нарах, уныло глядя в грязный прокопченный потолок, до побудки оставалось еще чуть больше часа, а сон как рукой сняло. Проклятущий дождь с усилием молотобойца, отбивавший по крыше иноземный ритм, беспощадно разбудил всех. И ведь никогда раньше дождь не мешал гореванам спать. Изнурительная на износ работа выпивала все силы, одна радость – провалиться в сон, высосать его до последней капли, но тут что-то пробудило их, изгнало сонливость без остатка. Возможно, предчувствие, витавшее в воздухе.

Никита смотрел на соседей по бараку сверху, со своих нар, и видел в них ленивых морских котиков с планеты Редум. Они также нежились на камнях, не желая лишний раз пошевелиться, вяло поругивались, вяло говорили, вяло дышали, но, случись что, превращались в агрессивных жестоких хищников. Никита надеялся, что эти вялые, потерявшие веру в себя, как только запахнет жареным и свободой, пробудятся и ввяжутся в драку. Никита хотел бы вытащить из резервации их всех, но понимал, что не все доживут до воли.

Он смотрел на них и думал, как причудливо устроена жизнь. Люди в ней не более, чем марионетки, управляемые разными кукловодами и обстоятельствами. Вот они перед ним, его армия, его марионетки. Они проснулись и не знают, что случится с ними через полчаса, что не все из них доживут до вечера. Любая революция требует жертв. Кто-то из них ходит по бараку, лежит на нарах и не ведает, что дышит в последний раз, спал сегодня в последний раз, пьет затхлую воду в последний раз, ходит в туалет в последний раз. Его судьба уже решена, документ с приговором подан командованию и подписан, не глядя. Его смерть выкупит жизни десятка других гореванов, но ему-то от этого ни жарко, ни холодно.

Причудливо устроен мир. Люди живут и управляют судьбами других людей. От каждого поступка, неосторожного слова или специально подготовленной речи расходятся круги последствий по судьбам всех живущих на планете. И каждый является и марионеткой, и кукловодом. Кто-то управляет им, кем-то управляет он.

Никита кисло усмехнулся, расфилософствовался не к месту Что это? Мандраж перед решительной схваткой? А меж тем действие уже началось.

Говорун, в чьи обязанности входило отвлечь на себя внимание старшего по бараку, уже пробирался к его нарам, готовя бессмысленную словообильную речь, способную взбесить даже послушника Тихой обители Святого Покаяния с планеты Муром, чего уж говорить о бугре.