— Ты кто? — спросил Минд. Каким-то шестьдесят шестым чувством он сообразил, что перед ним главный.

— Доктор, — хмыкнул Харднетт.

Он уже оценил сложившуюся обстановку, сориентировался и принял единственно возможное решение. Приступая к его реализации, приказал:

— Холлидей, обеспечьте мне прямую связь с капитаном и отводите людей.

— Но, сэр…

— Я все сказал! — гаркнул полковник. — Валите все отсюда!

Это подействовало. Маршал торопливо отцепил и сунул в руку Харднетта коммуникатор. После чего скомандовал:

— Смена! К персональным точкам подключения! Бегом! Марш! И да поможет вам, парни, Бог!

Долго бойцов упрашивать не пришлось. Они организованно, с военной четкостью, выполнили приказ — свернулись и рванули гуськом в коридор. Их кованые подошвы гулко и по-уставному вразнобой застучали по металлическим плитам. Маршал пристроился последним. Уже из коридора он крикнул:

— Сэр, у вас полторы минуты, чтобы взять у него автограф!

«Целая вечность», — подумал Харднетт.

Видя, как в секунду опустело помещение, и не понимая, что происходит, Минд истошно — будто дизентерийный страдалец у заколоченных дверей сортира — заорал:

— Куда, сволочи?! Бот мне! Немедленно!

— И деньги? — вытирая пот со лба, спросил Харднетт.

— Да, и деньги! — вспомнил Минд.

— И жизненный ресурс от Фонда Мафусаила?

— И ресурс!

— Майонез тебе по всей морде.

— Чего?

— И его же клизмой — в слив.