— А кто-нибудь из тех двоих курил?

— Воленхейм — да. Арнарди — не помню. Кажется, нет.

— А ну-ка напрягитесь: такие вот сигары Воленхейм курил?

Колб снова замотал головой:

— Да что вы, господин полковник, это же местная самокрутка! Дураков нет такую дрянь курить.

— Точно местная?

— Точно. Это муллваты вот таким раструбом лист крутят.

— Муллваты? — удивился Харднетт. — Не аррагейцы?

— Что вы! — замахал руками начштаба. — Арраги не курят. У них это грех. И раньше-то себя блюли, а теперь, когда крестились, так и совсем святошами заделались. Не приведи господь! Муллватская это самокрутка. Однозначно — муллватская.

— Ну, муллватская так муллватская. Ну и как этот окурок здесь оказался?

— А черт его знает? Ветром надуло. А что, думаете…

— Я ничего не думаю. Я пока факты собираю.

— Нет, не могли муллваты Сетку прорвать, — поразмыслив, заявил Колб. — Нет, нет и нет. Они, конечно, не тупые арраги, себе на уме… Но — нет. Не может такого быть!

— А что, если дырку кто-то другой сделал? — спросил Харднетт.

— Кто — другой?

— Мало ли.

— Загадками говорите, господин полковник. Какой такой… Ну хорошо, допустим, кто-то там, неизвестно кто, порвал Сетку, в нее проникли муллваты и палками-копалками разбомбили наш вооруженный до зубов конвой. А потом что? Взломали контроллер тягача? Дикие аборигены — контроллер?..

— Возможно, имел место сговор между ними и конвойными, — отмахнувшись от двух сцепившихся бабочек, заметил Харднетт. На самом деле он так не думал. Просто хотел задеть начальника штаба корпоративного конвоя за живое. Тук-тук, чтобы дверка открылась. У него это вышло.

— Сговор?! — сразу закипел Колб. — Да вы что! Какой еще к чертям собачьим сговор?! Не может этого быть. Арнарди, тот вообще в этот рейд случайно попал. По той причине, что напарник Воленхейма внезапно занемог.

— Вот как? — хмыкнул Харднетт. — Случайно?