— У тебя еще и сестра есть? — удивился нимадоргец. Для него диковато было, что Пламенный мог опасаться женщины. Но он уже начал привыкать, что женщины здесь равны мужчинам если не по силе, то по социальному положению.

— Да, — кивнул демон. — Младшенькая. Змеюка ядовитая.

— Я тебе сейчас эту бутылку разобью об голову, — прозвучал совсем рядом ласковый голосок, заставляя демона съежиться. — Только попробуй эту дрянь пить. Сама убью.

Нимадоргский посол раздраженно повернулся, чтобы взглянуть на девушку… Увидев ее, невольно преисполнился уважением. О да, она действительно была… сестрой своего брата!

— Не буду, — пообещал Альтис, стараясь прикинуться частью пейзажа.

— Ну-ка, посмотри на меня… — Подойдя, Алина рукой приподняла его подбородок, внимательно вгляделась в лицо, провела ладонью по лбу, виску и шее.

— Все в порядке, Лин, — попытался отмахнуться демон.

— Ал, не ври мне, — не поверила Алина. — Глаза закрой.

Демон скорчил демонстративно-вымученное выражение, послушался и почувствовал, как чистая сила льется в тело. «Подарок Создателя», — тихо шепнула Пламенная. Она склонилась, едва касаясь холодными, сухими губами его тонкой брови. Опустила руки, отступила, сощурилась и хищно оглядела собутыльников.

— Я за тобой смотрю, — сообщила Пламенная, прежде чем исчезнуть в тени.

Выждав для верности минутку, Альтис осторожно огляделся по сторонам и подставил кубок.

— Наливай, — произнес он, придерживая свой раскатистый голос. — Только бутылку прячь под стол.

— Огонь, а не девушка, — сообщил нимадоргец, разливая «Драконью пасть» по кубкам. — Сочувствую и завидую ее… как вы, серебряные, это называете?.. Избраннику! Сталь. Оружие лучшего мастера. Под стать тебе.

— Я знаю, — усмехнулся Пламенный.

— Ох как голова болит… — простонал демон.

Он распластался по столу, над которым только что склонился. Воспоминания о прошедшей ночи остались обрывочные. А ведь в действительности почти не пил! Повеселился, судя по всему, на славу. Но успел составить черновик мирного договора, учел все подводные камни. Два народа понимали одни и те же вещи иногда совсем по-разному.

Демон не спал. Кажется, совсем. В один не слишком прекрасный момент он вдруг обнаружил, что стоит на балконе, судорожно вцепился в оградку, видимо, чтобы не возомнить себя птицей и не улететь, и истово шепчет слова для протрезвления. В лицо, слепя усталые глаза, светили рассветные лучи солнца. Потом его стошнило.

Кое-как он добрался до своих покоев, потом долго и упорно отмокал под потоками то горячей, то холодной воды. Когда кожа стала болеть от жесткой мочалки, растер себя полотенцем до красноты и переоделся в свою старую, но тщательно вычищенную форму. Этой одеждой он занимался только сам, не доверяя чистку и починку никому. А с возвращением сути стал потихоньку делать эту форму подобной демоническому доспеху. С некоторой досадой обнаружил, что рисунок на ногтях не стерся — делал вчера на совесть. Автоматически попытался обгрызть эту досадную мелочь, но тут же одернул себя — нечего приличному демону пальцы в рот совать, да и пусть остается, может, еще понадобится.