— Вот он, — герцог предварил вопрос и указал в сторону.

В углу комнаты, на скамье, лежало тело Лесли, все еще обмотанное просмоленными бинтами.

— И знаете, Ваше Высокопреосвященство, мне кажется, я точно понимаю, зачем он вам. И я могу помочь. Теперь мы делаем одно дело. Разве не так?

— Этот человек обладал важными сведениями и должен быть жив, — кардинал медленно растягивал слова, подходя к трупу. — Другого выхода нет.

— О, не говорите мне! — герцог установил факел в подставку и обернулся к Грюону. — Я читал во многих трактатах, что с мертвенем легче договориться. Гораздо легче, нежели с человеком под пытками.

— Вы многого не знаете, дорогой герцог. Легче, если он неприкаян, напуган и в смятении. Легче, если и до смерти сказал бы правду, ибо если он на Стезе, но говорить не желает, тогда только заклятием, да и то ежели успеть до того, как агрессивная для духа ворожба привлечет Т`Халора того Плана, куда призвана душа.

Кардинал вздохнул. Слегка склонившись, коснулся пальцами груди трупа, вздрогнул, припал на колено и положил ладонь на лоб, обхватывая пальцами голову Лесли. Губы, и без того тонкие, сжались в ниточки, а нос собрался морщинами, брови сошлись на переносице. Он зашептал короткую молитву, повторяя ее раз за разом. Из-под ладони полилось густое желтое свечение.

— Дело дрянь, — выругался он, вскочив через минуту. — Надо поспешить!

— Что происходит? — герцог заинтересованно наблюдал за пресвитером.

— Скорее, что у вас есть? — не отвечая, произнес кардинал. — Монашенки? Глиняные тарелки, осиновые прутья? Кровь?

— Кровь точно есть! — Марк отошел к стене и поднял крышку скрытого погребка. — Тут у меня есть даже ледник. Но я предпочитаю кровь хранить, добавив в нее отвар из конского каштана. Так она всегда готова.

Герцог извлек из погреба небольшую емкость:

— Вот. Правда, свиная, но я читал, что вид существа не имеет значения. Надеюсь, достаточно? Прутьев прямо тут нет, но можно приказать принести…

— Нет, на это нет времени, — кардинал огляделся и, подхватив тело, потащил его на середину комнаты. — Монашенки?

— Что это? — герцог поставил кровь на стол и собрался помочь Грюону, но остановился в недоумении.

— Кадильные свечи, что в ходу в Княжестве. Есть они? — кардинал развернулся на каблуках и угрюмо посмотрел на герцога. — Ежели их нет…

— А, это есть, а вместо прутьев можно использовать мраморную крошку, ее у меня в достатке.

— С крошкой круг будет менее надежен, но времени нет. Совсем нет.

— А что происходит? — герцог рылся в своих сундуках, извлекая все необходимое.

— Дух его не обеспокоен, не напуган и не чувствует боли, — процедил Грюон, — он растерян и печален, но грусть эта иная. В ведьминой клети такого быть не может. Вы все нашли?