— И даже Эртаи? — с напускным весельем и беззаботностью спросила элуран.

— Нет. Тут я бессилен.

— Но разве обретение тотема тебе бы помешало?

— А ты как думаешь?

— Я не знаю, — пожала плечами Амарис. — Я никогда не встречала настоящего зверовщика. А жрецы или оборотни… Кто-то может усмирить волка, кто-то медведя. Но никто из тех, что я видела, не может и того и другого в достаточной мере.

— Зверя, подобного себе, сможет контролировать лишь тот, кто кровью отравлен чуждой, — произнес эдали. — А я могу кого угодно. На расстоянии в двести-триста шагов. И поверь мне, это горячит кровь не меньше, но только застрять в чужой личине мне не грозит…

— Зато я слышу лучше, — Амарис поднялась, — и мне для этого не нужно впадать в прострацию. Приближается всадник.

Короткое «Едет», раздавшееся сверху, подбросило Арлазара, как катапультой. Они выскочили во двор и поспешили отворить ворота.

Ходящий был мрачен. Казалось, что он успел соткать себе плащ из огромной тучи и теперь прятал голову в его черный капюшон. И хоть внешне он был не ранен, но его лицо заставило встречающих волноваться еще больше.

— Что случилось? — сдержанно спросил Арлазар, терпеливо выждав, пока йерро молча спешится и расседлает коня. — Кйорт, в чем дело?

Вместо ответа ходящий сунул в руку Арлазару несколько черных сухих веток.

— Что это? — зверовщик недоуменно повертел ветки в руке.

— Это конец, — выдохнул йерро. — Это черный плющ.

— Черный плющ?

— Эллоаро был прав. Немолчание распадается, — тихо ответил Кйорт. — Скоро все будет кончено.

[1] Что за дерьмо? (йеррук)

15-2.

15.