— Не скажешь зачем?

— Нет, — Арлазар взял еще горсть ягод и тут же съел. — Следи, чтобы фонари снаружи горели.

— Обязательно.

— Я должен быть не позже чем через три часа. Бывай.

Зверовщик нахлобучил шапку и снова вышел в бурю. Когда дверь за ним захлопнулась, Кйорт вернулся к скрюченной и трясущейся на полу Амарис. Встал на колено, отстегнул кошки с ног девушки, потом свои и отбросил их подальше в угол. После этого аккуратно взял элуран на руки и понес ее на один из четырех кривоватых, но ладно сбитых каркасов, которые заменяли тут кровати. Амарис прижалась к ходящему, пряча голову на его груди, и обхватила его шею руками. Кйорт почувствовал, как в плечи легкими уколами вонзаются кончики кошачьих когтей.

— Ну, ты еще замурлычь мне тут, — саркастически буркнул он.

Опустив девушку на грубые доски кровати, он, превозмогая сильную усталость и желание лечь и заснуть, направился к сундукам. Взял первый попавшийся плащ из десятков меховых шкурок и накрыл им Амарис.

— Потерпи, сейчас будет полегче, — сказал он.

Но все еще трясущаяся элуран едва ли его слышала. А если слышала, то вряд ли поняла.

Дрова, пролежавшие в хате долгое время, порядочно отсырели, как и в общем весь дом, что говорило о том, что печь давно не разжигалась. Кйорт решил, что времени на танцы с огнивом нет, и, уложив поленья, просто ткнул в них аарком. С костяного клинка соскользнул яркий огонь, моментально обхватив дерево, но через мгновение аарк словно вдохнул, и огонь исчез. Но свое дело пламя Игании сделало. Теперь хватило одного удара кресала о кремень, чтобы сноп искр даже без трута разжег огонь. Печь недовольно загудела, но ходящий с таким уже сталкивался — гул пропадет, когда она прогреется. Запахло смолой и елью. А трепещущие листья огня, бесшабашно веселящиеся на податливом дереве, успокаивали. Холодная скорбь замерзших стен отступила перед жаром рыжего пламени. Ходящий взял длинную лучину и прошелся по хате, поджигая толстые сальные свечи в грубых затекших подсвечниках. Они коптили, дурно пахли и светили неровно, не чета дорогим восковым, однако даже их свет наполнял хижину уютом и чувством безопасности.

Закончив со свечами, Кйорт вернулся к девушке. По дороге он заглянул в сундуки. Выбрал там несколько больших плащей, подобрал сухую, вроде бы подходящую по размеру одежду и захватил медвежью шкуру. Превратив другой каркас с помощью плащей и шкуры в теплую мягкую постель, подошел к Амарис. Девушка лежала, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками. Ее все еще трясло. Ходящий переодел ее в теплую сухую одежду и перенес теперь уже в готовую постель.