— Бери элуран, она еще жива. Я сейчас.

Даже завывание ветра не смогло спрятать горечь этих слов.

Зверовщик с трудом подхватил Амарис под грудь, помог ей встать и сделать первый шаг. Обернулся. В руках Кйорта холодно блеснуло голубое лезвие ножа. Взлетело в воздух. Замерло, дрожа, как лист на ветру, и медленно пошло вниз, нацеленное на сонную артерию. Но в последний момент отклонилось и вернулось в ножны на груди. Ходящий резко встал и в два шага нагнал проводника. Схватил Амарис и поволок ее по снегу, как куль. Арлазар вздрогнул от чудовищной силы и выносливости этого существа.

— Идем! — проревел Кйорт сквозь ветер.

Арлазар не стал спорить. Когда они подошли к Ратибору, тот все еще сидел у камня. Зверовщик склонился над ним и вдруг выпрямился. Это движение объясняло все яснее слов.

Эдали вернулся к ходящему. Они не обменялись ни единым словом. Каждый взял девушку под руку со своей стороны и потащил ее сквозь пургу. Когда через час из непроглядной белой мглы выплыл угловатый силуэт охотничьего домика в десяти шагах от них, промерзшие до костей путники от вспыхнувшей радости, словно затухающий костер, получивший добавку дров, встрепенулись и менее чем через минуту повалились на грязный дощатый пол хижины.

22-2.

22.

Надо было перевести дыхание. Последний рывок обошелся слишком дорого. Арлазар попытался что-то сказать, но его скрутил лающий сухой кашель. Кйорт с усилием встал на колени и едва добрался до зверовщика. По дороге толкнул ногой дверь, захлопывая ее, и проверил состояние Амарис: девушку трясло от холода. Ходящий помог Арлазару встать. Зверовщик сдержал очередной приступ кашля и стал расстегивать ремни куртки:

— Как она? — наконец смог произнести он.

— Дрожит. Выживет, — ответил йерро.

— Хорошо. Позаботься о ней.

Арлазар сбросил куртку и, как был, в кошках, принялся ходить по дому. При этом он не переставал говорить короткими фразами, боясь спровоцировать новый приступ кашля. Эдали поднял упавшую на пол куртку и кинул ее на связанные из жердяка козлы для распилки дров, которые стояли около низкой каменной печи. Туда же полетел шерстаяной платок и рукавицы.

— Дрова за печью, — Арлазар указал на обратную сторону очага.

Затем он, издавая все еще одетыми кошками мерзкий скрежет, словно гигантская ящерица, ползущая по камню, подошел к большому сундуку, из него вытащил хороший моток веревки, взял сухую меховую куртку, рукавицы, шапку. Надел.

— Собрался назад? — спросил ходящий, склоняясь над Амарис, которая самостоятельно скинула рукавицы, но совладать с завязками куртки не могла.