Грюон также искоса поглядывал на священника и понимал его мысли. Он их буквально ощущал, настолько насыщенным и красноречивым было выражение его лица. Но Грюон также был уверен, что Волдорта гнетет еще и мысль о будущем, о том, что показал ему кардарах. И считал, что священнику нужно дать время для принятия неизбежности происходящего, дать собраться с силами и мыслями, подготовиться к тяжелому разговору с сыном, которого предстоит уговорить поступить именно так, как нужно кардиналу. А в том, что их встреча состоится, он был уверен. Истинное предсказание нерушимо. И именно оно было одним из последних видений Марка до тех пор, пока тот не встретил Его. И кардинал собирался держаться Волдорта во что бы то ни стало. Конечно, если бы в видениях они встретились в Зимморе за кувшином вина, было бы лучше, но раз встреча обозначена на дороге в третий день полного Столба, так тому и быть. Грюон доставит Волдорта туда. Каким образом это произойдет, оставалось за пеленой пурпурного тумана, но они встретятся, если, конечно, кардинал точно выдержит временные отсечки предсказания. И пока все шло так, как надо. Конечно, его интересовало, что там, за пеленой, но, увы, Марк повел себя по-мальчишески. И его ребячество дорого обошлось ему же самому и могло навредить другим. Но Грюон не был из тех, кто в случае неудачного хода смахивает фигуры со стола и кричит: «Я так не играю!» Он всегда играл до конца, не давая волю излишним эмоциям. Его первоочередной задачей было оказаться в момент этой встречи рядом. И потому его верный слуга стал тенью священника.

Вечер подступал неторопливо, мягко окутывал землю прохладой и заливал холодным лунным светом. Караван съехал с дороги и остановился. Ставились палатки, шатры, разводились костры для приготовления пищи. Мрачного вида десятник, один из оставшихся с кардиналом, посетовал, что не может выставить надежное охранение: почти все люди были заняты обустройством лагеря. Но Грюон его успокоил, заверив, что охрану лагеря он берет на себя. Подозвал к себе Призрака и прошептал ему на ухо:

— Друг мой, поднимай их. Пора им уже сделать то, ради чего они созданы.

Призрак кивнул и отошел в сторону. Подозвал одного из солдат и приказал вскрыть все ящики. Вскрыв первый, воин обомлел и чуть не выронил топор. На него из темноты глядел череп, в глазах которого плясали фиолетовые огоньки. Мертвень сел, потом встал и неуклюже спрыгнул на землю. Солдат отступил и посиневшими губами забормотал молитву. Но мертвень не обращал на него внимания. Он столкнул на землю пустой ящик и мечом вскрыл следующий. Движение в лагере остановилось. Два десятка глаз с ужасом смотрели на происходящее, а ноги боролись с искушением дать стрекача. Но голос кардинала вернул их к действительности: