В дело снова пошли «мускулы» и свежие легионы фархов. Но теперь они добрались до стен. Плотность огня несколько спала, и бесы смогли зацепиться сначала за один участок стены, затем за другой. То тут, то там стали вспыхивать стычки за внешние башни. Оборона второй стены вступила в схватку, осыпав захватчиков стрелами, и бесы снова оказались отброшены к ее подножью. Но путь уже был проложен. Падение первой стены казалось не только неминуемым, но уже очень скорым. Еще одна волна, затем еще и еще. Семь раз защитники города отбрасывали бесов от ограждений, прежде чем рухнули первые ворота. Измотанные, уставшие, израненные люди, все, кто остался жив, ушли за вторую стену, и первый рубеж обороны был сдан. Бесы захлестнули его, как поднявшаяся волна захлестывает берег, и в вечерних лучах прячущегося солнца на горизонте показалось громадное сооружение.

6-3.

6.

Усеянное трупами поле расцвело огненными цветами: пожары плясали на останках подступных и осадных машин. Радастан не прекращал натиск ни на минуту. К городу все шли и шли неисчислимые легионы. Лились грязным потоком, закованным в тяжелые латы и панцири, укрывшись за широкими щитами, лезли через разбитые ворота, таранами из подведенных «мускулов» разрушали первую стену. Закреплялись на новых позициях и начинали стрельбу из луков и арбалетов по защитникам второй стены. Но медленно приближающаяся к городу махина вызывала настоящую тревогу.

— Таран, — воскликнул кардинал, покусывая губы.

— Неужели это чудовище? — Эртаи склонился вперед, опираясь руками о парапет наблюдательной башни.

— Брат Хэйл, — Грюон обернулся к безмолвно стоявшему в сторонке Призраку, — ты знаешь, что делать. А я помолюсь за тебя и твою душу. Сейчас настало твое время.

— Как скажете, Ваша Светлость, — Призрак кивнул и вышел.

Сто шагов длиной и весом не менее тысячи пудов крытое сооружение с выступающими рычагами и мерно покачивающимся громадным бревном с наконечником в форме бараньей головы — это был таран. Тысячи рук одновременно толкали, сотня больших животных под непробиваемой броней тащили громадину. Впереди сновали десятки каибов, ловко расчищая путь. Отдельный отряд укладывал на землю дополнительные валики и деревянные щиты.

— Не дайте ему добраться! — прокричал Эртаи.

Выбежали нарочные. Загудели горны, затрепетали флажки. Первый залп десятков требушетов пришелся мимо цели, но вторым накрыло таран. Камни снесли несколько рядов толкающих его бесов, но не причинили видимого вреда крепкой крыше. Следом полетели большие связки горшков с зажигательной смесью. Некоторые из них с красочным фейерверком разлетелись, угодив точно в цель, и таран запылал. По стенам города пронесся радостный крик, перешедший в разочарованный вопль. Огонь погас, не успев разгореться. Таран приближался, не обращая внимания на сыплющиеся на него камни и зажигательные снаряды. Вскоре заговорили луки и арбалеты. Тут дело пошло лучше — обслуга тарана стала быстро редеть, и он замедлил ход. Вновь разгоревшееся пламя на крыше снова быстро погасло. Таран подошел совсем близко, и тут ему во фланги полетели окованные копья из баллист с башен третьей стены. Баранья голова качнулась и замерла. Но вдруг снова пришла в движение. Мертвые бесы, калеченые, без рук, без ног, с пробитыми черепами, вспоротыми животами, роняя собственные кишки, поднимались с земли и толкали орудие вперед. Само поле брани будто пришло в движение и зашевелилось. Отрубленные руки ползли к колесам и валам и пытались их крутить. Гончие и каибы вгрызались зубами в настил и тащили, тащили. Таран нехотя дернулся и покатился вперед. И никакое отчаянное сопротивление уже не могло его остановить. Наоборот, бесы предприняли и вовсе отчаянный натиск, напав с трех сторон с удвоенной силой.