Сюрприз.

Рассвело. Вспышка миновала, и солнце было, как обычно, на Границе – разве что чуть ярче привычного в это время года. С запада веяло весенней свежестью. Над головой – безоблачное небо, изломанное багровое на востоке, голубое – на западе. Я по-прежнему лежал на верхушке Великого шпиля, под холодным ветром, но меня укутали в плащ. Я посмотрел на Ненн. Ее тоже кто-то заботливо укутал. Грудь болела так, что не хотелось дышать – а вдруг она ненароком растрескается и выплеснет наружу то, что еще от меня осталось?

Но совсем пропала боль от смертельной раны в животе. И от вспоротой руки. Лишь немного ныла нога, искалеченная четыре года назад. Я закрыл глаза. А может, я уже там, на другой стороне?

Я потрогал живот. Ни раны, ни крови, ни даже шрама.

Невозможно. Конечно, моя память к концу вечера отчасти помутилась, но Ненн уж точно проткнула меня насквозь, никаких сомнений. Я потрогал спину и понял, что могу шевелить ногами. Конечно, и на спине – лишь гладкая кожа.

Отсеченная кисть Саравора исчезла, а с ней и Око Шавады. Вокруг лужи засохшей крови, надо думать, моей.

В городе тихо, ни криков, ни выстрелов, над Цитаделью знамена Великого князя и Давандейн. Похоже, они выиграли и завладели Валенградом.

Я без труда встал на ноги. Абсурд – но не такой уж абсурдный на фоне всего вокруг. Я подошел к Ненн, но не стал поднимать плащ и глядеть на ее лицо. Ненн уже простилась со мной. Надеюсь, она теперь со своим симпатичным офицером. Я сунул ее меч за пояс, затем взял ее на руки. Меня качало, я чуть шел, но не оставлять же ее здесь?

Получилось не слишком справедливо. Должен был сдохнуть я, а я жив. И за мной долг.

Я пронес ее мимо мертвых «талантов», через опустошенную площадь, усеянную каменными осколками и ошметками марионеток Саравора. Кому-то придется изрядно повозиться с уборкой.

На Цитадели сияли слова:

ОСТАВАЙТЕСЬ ДОМА

Я принес Ненн к укрытию Малдона, уложил на стол. Глек и Дантри принялись меня утешать. Мне хотелось посоветовать им заткнуться, но я сдержался.

– У тебя получилось, – в конце концов сказал Дантри и попытался улыбнуться.

Вышло не очень.

– Да, получилось, – согласился я, положил руку на плечо Малдона и добавил: – А ты отработал свои грешки. Теперь ты можешь честно сказать, что спас Город.

– Рихальт, извини. Ненн… она была хорошая, – сказал Глек – похоже, искренне.

– Лучшая из лучших, – поправил я.

Повисла неловкая тишина.

– …Ее должны похоронить с почестями, как героя Границы, – произнес Дантри.