– Солнышко, – попросил Емельян Павлович, – не мешай, а?

Жена не пошевелилась.

Тогда он немного усилил воздействие. «Топор» с неслышным скрипом двинул вперёд, «отбойник» вязко потянул на себя. Леденцов представил себя матросом, вращающим штурвал. Ему нужно повернуть налево, и правая рука привычно крутит тяжёлое колесо снизу вверх, левая – сверху вниз.

Копии Юльки в голове заметно раздвинулись. «Положительная» начала светиться изнутри. «Отрицательную» обволокло дополнительным мраком. Емельян Павлович физически почувствовал, как изменяется будущее. Это было здорово. Это было ни с чем не сравнимо. И это было знакомо. «Я ведь с детства это умел, – думал Леденцов, осторожно поворачивая штурвал судьбы, – зачем от этого отказываться…»

Экстаз был прерван жёсткой, с оттяжкой, пощёчиной.

– Сдурела, что ли? – Емельян Павлович заморгал, потирая ушибленную щеку.

– Сам сдурел, – ответила Катенька и отвесила оплеуху слева. – Скажи спасибо… Ты знаешь, который час?!

Леденцов посмотрел на настенные ходики, и удивление вышибло из него всю злобу. Часы показывали половину двенадцатого.

– Я испуга-а-алась, – взвыла жена. – Ты был как мёртвый.

– Я только хотел, чтобы Юлька, – Леденцов осёкся и резко развернулся к дочке.

Юля изображала самого милого в мире ребёнка: тихо веселилась, играла сама с собой и не лезла к родителям.

Так Емельян Павлович и встретил Новый год, между улыбающейся дочкой и всхлипывающей женой.

А вечером 1 января они вызвали для Юльки няню и вдвоём поехали к Николаю Николаевичу.

21

21

До самого апреля Леденцов ходил на тренировки вместе с Катенькой. Николай Николаевич оказался тренером изобретательным и настойчивым, он выдумывал для Леденцова все новые трюки, смысл которых не всегда был ясен. Однако непостижимым образом они обеспечивали нужный эффект. Емельян Павлович больше не проваливался внутрь себя, он научился оперировать возможностями не как раньше – словно дикарь с дубиной и деревянным шипастым щитом – а с невозмутимостью хирурга. Катя во время занятий сидела рядом и молчала. Иван Иванович всё ещё лежал в больнице.

– Может, я ему здоровья пожелаю? – предложил как-то Емельян Павлович Романову. – Как вам когда-то?

Николай Николаевич почему-то усмехнулся и ответил:

– Не стоит. Я, кажется, знаю, что с моим коллегой. Это пойдёт ему на пользу.

– Коматозное состояние? На пользу?