– Ну мне же пошло. А теперь будьте любезны вернуться к занятиям. В прошлый раз вы очень неудачно отреагировали.

– Неожиданно всё вышло. Знал бы, где упаду, соломки бы подстелил.

– Эту проблему можно решить и по-другому.

– Как же?

– Обвязаться соломой самому.

Мужчины помолчали.

– Минуточку, – сказал Емельян Павлович, – солома, как я понимаю, это по части компенсаторов?

– Ну? – Николай Николаевич прятал улыбку в левом углу рта.

– А я же не компенсатор.

– А кто вам мешает им стать? Вы же мастер силы! Мастер желания. Вот и пожелайте себе превратиться ещё и в компенсатора.

В словах этого странного подтянутого человека была логика. Леденцов не нашёл, к чему придраться.

– Ладно, – согласился он, – объясняйте как…

…В последний апрельский день было свежо и ясно. Леденцов шёл на тренировку пешком и в одиночестве – накануне Юлька прихворнула, и Катенька согласилась быть уговорённой остаться дома.

Емельян Павлович вертел носом и поглядывал по сторонам, как юный натуралист в походе. «Нужно меньше в машине ездить, – подумал он, – всю красоту пропущу».

Красота весеннего губернского центра окружала его особой, грязновато-торжественной аурой. Зелёная щетина газонов, густо пересыпанная окурками, наводила на мысль, что и у земли бывает похмелье – надо бы побриться и умыться, да все никак с духом не соберётся. Вездесущие тополя трепетали на весеннем ветерке, как приснопамятные «малые формы» на первомайском параде. Кусты латали свежей листвой прорехи между ветками с таким старанием, что, казалось, можно услышать гул бегущего по ним сока.

И – лужи. Они предлагались в широчайшем ассортименте: глубокие судоходные (для бумажных корабликов), мелкие и прозрачные, глубокие и мутные, коварные лужи-болота на тротуарах, бескрайние лужи-ловушки на проезжей части. Попадались аккуратные лужицы в форме кирпича, лужи-моря, грызущие асфальтовые берега и даже лужи-гейзеры. Леденцов едва не соскользнул в одну такую – заполненную взвесью глины, бурлящую и изнывающую паром. Емельян Павлович помянул привычным недобрым словом коммунальщиков и сосредоточился на поиске наиболее проходимых участков.

Романова он нашёл на балконе. Николай Николаевич подставлял лицо солнышку и разве что не жмурился.

– Лучшее время, – сказал он, не прерывая солнечные ванны, – поздняя весна. А вы какую пору любите?

– Лето. Пора отпусков. Хотя нет, осень. Самое плодотворное время.

– Ну да, ну да… Метаболизм… Зависимость от насыщенности витаминами.