Ничего не случилось. Джинн не вылетел, потусторонний жар не испепелил его, даже фотографии с искорёженными телами не бросились в глаза. Фотографий вообще не было – только какие-то бумаги казённого вида да несколько газетных вырезок. Последние сопровождались иллюстрациями, но явно были результатом не слишком умелого коллажа.

Леденцов подвинул стул к столу, сел и взял в руки верхнюю вырезку.

– Я пойду пока чайку соображу, – сказал Романов и удалился.

Вернулся он через четверть часа с подносом, от которого пахло бергамотом.

– Я зелёный пью, – буркнул Емельян Павлович, не отрываясь от чтения.

– Знаю. Вас Иван Иванович пристрастил. А вот я своих… – Николай Николаевич оборвал себя. – В вашей чашке – «Зелёная обезьяна».

И Романов неуместно хмыкнул. Леденцов оторвался от папки и уставился на Николая Николаевича.

– Мой воспитанник Гринев, – пояснил тот, – однажды сказал во время тренировки: «Как можно не думать о зелёной обезьяне? Я не справлюсь!»

Емельян Павлович вернулся к бумагам. Он помнил эту старую восточную притчу. Николай Николаевич снова посерьёзнел.

– Как видите, он себя недооценил.

– Так это все он, – Леденцов спросил больше для проформы, он уже догадался, кто был главным героем газетных статей и милицейских протоколов, – ваш любимый ученик Гринев?

– Он. Как видите, силу он не потерял. И на сей раз его не пришлось полгода выхаживать под присмотром психологов в штатском.

Емельян Павлович перелистал непрочитанные ещё бумаги. Там мелькало всё то же: «…найден мёртвым…», «…покончил с собой…», «…доставлена в психиатрическую клинику…». Только последний документ смотрелся неуместно.

– «Договор аренды», – Леденцов постучал пальцем по жёлтому листку. – А это тут зачем?

– Это косвенное доказательство. На случай, если вы усомнитесь. Андрей Валентинович снял квартирку по указанному адресу за три месяца до описанных событий. И она стала как раз эпицентром всего этого кошмара. На обратной стороне схема.

Емельян Павлович перевернул ксерокопию договора и обнаружил чертёж, напоминающий схему Солнечной системы. Солнце изображала загогулина, подписанная «Гринев», планеты – кружочки с числами.

– Это номера документов, которые вы только что пролистали.

Планет было очень много.

– И как он это?

– Вы не поверите. Пожелал счастья. Да-да, счастье – штука разрушительная. В пароксизме люди не чувствовали боли, не обращали внимания на страдания. Ни на свои, ни на страдания ближнего. В результате – все описанные несчастные случаи.