– Понятно.

Леденцов вспомнил одну заметку, в которой клеймились врачи «Скорой». Они не спеша подошли к больному-инфарктнику (он упал прямо на улице и уже задыхался), улыбались ему, даже, кажется, целовали, но и не подумали произвести реанимацию. И больной тоже улыбался. Задыхался и улыбался.

– А потом, – сказал Романов, – счастье кончилось. Не все это выдержали. Кто-то сиганул с балкона. Кто-то просто тронулся умом.

– Сволочь, – Леденцов тыльной стороной ладони отодвинул от себя папку. – Это был один случай?

– Неизвестно. Больше он так не прокалывался, возле своего дома не проводил акций. А за пределами… Кто знает?

Емельян Павлович всё ещё смотрел на папку. Вспомнилось, как он пытался оправдать Гринева, придумывал для него благородные мотивы…

– Почему его не пристрелили? – спросил Леденцов. – У вас же есть свои люди в спецслужбах. Тот же Минич.

– Слишком высок риск, что Андрей Валентинович обнаружит покушение. Он наверняка от него застраховался. Заметит – будет мстить не только вам, но и всему миру. Ладно, пусть не миру, пусть только спецслужбам. Представляете, что начнёт твориться? Нет, мы его остановим другим способом. Вы его остановите. Собирайте свою команду. Обещаю, что это – в последний раз.

22

22

– Он служит здесь, – говорил Минич, откинувшись на заднем сиденье, – кем-то вроде консультанта. Окучивает важных клиентов. Впрочем, продажа автомобилей – это так, крыша. Через господ предпринимателей текут очень серьёзные деньги. Настолько серьёзные, что вам, прошу извинения, даже намекать не буду на источник… Вполне возможно, наш общий друг прикрывает именно эти финансовые потоки. И имеет долю с них.

Сергей Сергеевич нахмурился чему-то своему.

– Хорошо прикрывает? – спросил Романов.

Он сидел на переднем сиденье, но гримасу рассказчика почуял спиной.

– Слишком. Все концы, которые к ним вели, вдруг поотваливались, как, пардон, хвосты у ящериц. Наши ребята эту контору два года разрабатывали, и вдруг… Ладно, ещё раз: просто приходите и разговариваете. Емельян Павлович, очень прошу, никаких активных действий. Пострадает мирное население.

Леденцов кивнул. Он уже в десятый раз слышал эту инструкцию и начал раздражаться. Саня, который сидел за рулём, на мгновение оглянулся и подмигнул – дескать, правильно думаете, гражданин начальник. Это ещё больше разозлило Емельяна Павловича. Алена Петровна, устроившаяся у противоположного окна, едва заметно дёрнулась, гася всплеск ярости Леденцова. Впрочем, даже не обернулась.

– После демонстрации намерений, – продолжил Минич, – постарайтесь его немного подразнить…