— Стойте, нужно передохнуть, нам осталось ещё три километра. Неизвестно, что ожидает возле тайничка, поэтому надоть подкрепиться, а то завсегда обидно помирать на голодный желудок! — улыбнулся старичок.

За два дня это первые сказанные слова. Вечерами мы собирали дров, молча ужинали, и тут же проваливались во сны. Утром же вскакивали и подобно лосям мчались дальше.

— Далековато же запрятал, батя! — выдохнул Иваныч. — Не мог поближе сховать?

— Значит, не мог! — отрезал Сидорыч, — И так пришлось с тремя перевертнями миловаться, чтобы отдали, а ты говоришь!

— Хоть миром уговорил? — улыбнулся Иваныч.

— Ага, успокоились с миром, — задумчиво проговорил Сидорыч. — Ладноть, чего соловья побасенками кормить, доставай обед.

Пока Иваныч доставал припасы, я поинтересовался ещё раз о моем отце. Нового ничего не услышал, то же самое рассказывали и взрослые берендеи в самолете. Только ещё то, что потом пришлось старому берендею держать оборону от нападающих перевертней. Они мстили оказавшему приют ведарям. При этом на меня упал такой серьезный взгляд, словно я виноват в случившемся. Но со временем перевертни переместились из тайги в города, и Сидорыч давно не видел никого из «вертушек».

Подогретая на костре нежная зайчатина таяла на языке, шипящие кусочки сводили с ума ароматными запахами. Несколько найденных сморчков добавляли радости от вкусового фейерверка. Обед легкий, не обременяющий пузо, но дающий силу и скорость. Быстро привели землю в порядок, костер скрылся под землей и мхом, косточки улеглись в специально вырытую ямку. О том, что здесь десять минут назад состоялся шикарный обед, напоминала дымка в кронах деревьев, но вскоре и она растаяла.

— Вперед, — скомандовал Сидорыч.

Бежали осторожно, вслушиваясь в каждый лесной вздох. Впереди могла быть засада, поэтому осматривали каждый сантиметр на предмет опасности. Но три километра остались позади, и мы выскочили на небольшую речку.

Сквозь чистую воду, как через жидкое стекло виднелось каменистое дно, стайками скользили рыбьи тела, поблескивая на солнце чешуйками. Неглубокая речка переливалась солнечными зайчиками, быстро унося свои воды вдаль. Рыжая лиса, увидев трех мужчин, порскнула огненной молнией в кусты — спугнули с водопоя. Старик посмотрел ей вслед, и я заметил, как дернулась назад и сжалась правая рука. У знакомого охотника такая же привычка: увидев зверя, автоматически пытался сдернуть ружье с плеча. Пусть даже этого ружья и нет на плече, но привычка осталась.

— Вон к той сосне! — крючковатый палец ткнул в обширный ствол на другом берегу.