— Едем! — коротко приказал Иваныч и Володя со вздохом отдал арбалет. — Двигай к больнице. Там нужно забрать кое-кого.

Проносились улицы Шуи, такие знакомые и родные. Сколько раз ходил по ним в техникум и обратно, всегда казались такими светлыми, теплыми. Сейчас же улицы ощетинились какими-то колючками, казалось, что каждый прохожий вот-вот перекинется и нападет на движущийся транспорт, или соседа по дорожке. Даже дети улыбались как-то натянуто, или сказывалось нервное напряжение последних дней?

Меня мутило. Не от запаха бензина, от чего-то другого. Дурное предчувствие сдавливало грудь. Или я сам себя накручивал?

Достопамятная лужайка с траурным венком на суке. Тут всё и началось. В тысяча первый раз пожалел, что согласился тогда выйти, а не решить разборку внутри дискотеки. Возможно, все обернулось бы по-другому.

И вот знакомые елочки, неподалеку от больницы. Ровные ряды ровного квадрата. Под широкими лапами протоптанные тропинки и необычно много гуляющих людей. В теплый майский вечер прогуливающиеся парочки заполонили улицы и скверы. Оно и понятно — после надоевших холодных дней так хочется погреться в ласковых лучах.

Достопамятный выход в заборе. Показалось, что нитка от халата трепещет на ветру, зацепившись за ржавую петлю. Я смотрел с апатией, словно со стороны. Больница все также бесстрастно взирала стеклянными глазами на небо, деревья, людей, на нашу машину.

— Вот тут и тормози, Володя! Сейчас найду двух оголоедов и дальше разберемся по ситуации. Саша, пока не выходи из машины! — рублеными фразами выскочили приказы, и за Иванычем громко хлопнула дверь.

— Он бы так дома холодильником хлопал! — негромко пожаловался сам себе водитель.

— Я все слышу! — не оборачиваясь, произнес Иваныч.

Водитель дурашливо втянул голову в плечи и подмигнул мне назад.

— Он все время такой серьезный? — радостная улыбка до ушей.

— Нет, конечно, иногда он шутейно бьет. Вот сейчас и приехали навестить три его «шутейки», чтобы они заявления забрали! — я устало откинулся на спинку.

За кирпичной стеной лежит самый близкий на свете человек, и нужно бежать к нему! Однако какая-то странная немощь сковывала руки и ноги. Словно кто-то подавлял волю, и слова становились тише, звуки отдалялись, воздух становился гуще.

— Вон идут, сейчас поедем! — вывел из ступора голос водителя.

Я приподнял опустившиеся веки, и когда только закрыл? Из-за угла показались берендеи.

Живые Вячеслав и Федор!

Их сопровождал Иваныч. На вечно хмуром лице проскальзывала довольная улыбка. Я тоже был рад видеть этих двух друзей «не разлей вода» живыми и здоровыми.