Рука Иваныча вовремя успела перехватить метнувшегося Федора. Жмырь злорадно рассмеялся и отступил, давая выбраться наружу. Земля покачнулась, когда я вылез из машины, пришлось схватиться за дверь.

— Бухнул для смелости? Оно и правильно, под алкоголичкой и умирать легче! — ощерился Жмырь. — Пойдем, нас заждались.

Рука отпустила дверь, но шаг оставался нетвердым. Воздух насыщался плотностью воды, приходилось с усилием проталкивать тело сквозь густеющую стену. Да что это со мной на самом деле? Злость на свою неуклюжесть немного прояснила голову, и дальше я прошелся твердым шагом. Берендеи тоже вышли из машины, остались возле нее копаться в багажнике.

— Значит так, сейчас прощаешься с подружками и чешешь за мной. Базар к тебе есть конкретный. Они пусть не рыпаются, — Жмырь кивнул на Иваныча с ребятами, — Все одно нас больше, замнем числом. Пусть прошвырнутся по елочкам, шишек насобирают. Тетка твоя в сознание пришла, хочешь, чтобы жила — не дергайся. Все понял?

— Да, — хмарь снова вползает в тело, — сейчас вернусь.

— Тетя пришла в себя, я пойду вперед. Как и договаривались, ждете меня у окна! — я пожал каждому берендею руку, заглянул в глаза Иванычу.

— Если что, беги, мы подсобим, — Иваныч скосил взгляд на сумку с автоматами и арбалетом.

— Не бзди, а то там и так больные, не хватало им ещё и угарным газом отравиться! — подмигнул Вячеслав.

Федор же пожал руку, и отвернулся к багажнику. Я проследовал к больнице, вслед за ухмыляющимся Жмырем. Ребята проводили нас взглядами. Перед тем, как завернуть за угол, я увидел, как Иваныч вытащил сумку.

— Очкуешь, ведарь? Пра-ально делаешь, сейчас тебе все по понятиям разложат, кто ты есть и чем должен дышать! — Жмырь вытащил сигареты, чиркнула спичка.

— Что вам надо от меня? — мой голос получился каким-то слабым, неуверенным.

— Тебе все обоснуют, терпение, терпила! — выпустив дым, Жмырь хохотнул над своей тавтологией.

Крайне неприятный тип, после общения с таким хочется помыться. Я замолчал, передвигая тяжелеющие ноги. Да что происходит-то? Крепко зажмурился и резко распахнул глаза, немного рассеялся легкий туман перед глазами. Деревья, дома, машины приобрели более отчетливые очертания, но какой-то голубоватый ореол оставался на каждой линии. На горизонт пролили огромное ведро с желто-оранжевой краской, закат вступал в свои права.

— Скоро, скоро, скоро, — бубнил проводник, — Скоро и за Жилу ответишь, и за ребят положенных, и за мою пущенную юшку.

Я молчал, шаг за шагом приближалась больница. Кирпичные стены, козырек над широкими ступенями входа. Напряг мышцы, подержав их пару секунд в натянутом состоянии, и резко выдохнул, тут же расслабив тело. Слабость слегка спала, помотал головой, стало легче.