Шпагу купил какой-то идиот. Я его не осуждаю, но деньги он выбросил на ветер. Оружие слишком изломанное, чтобы вешать его на стену, и слишком красивое, чтобы держать в сундуке с прочим барахлом. Разве что, сыну дать в качестве игрушки, чтобы подержал в руках хотя бы рукоять настоящего клинка.

Безносое лицо в углу хмурилось, глядя на меня. За все время аукциона я ничего не сказал, лишь молча наблюдал за происходящим. Вероятно, мои намерения показались слишком очевидными. Спрятавшийся в тени поднял кружку, прикрывая свое лицо от меня. Я усмехнулся.

Вяло наблюдая за течением безделушек, истинная цена которым — дырка в горле во время пьянки в сельском кабаке, я заскучал. Существо с кружкой все еще наблюдало за мной, я же был лишен возможности следить за выражением его уродливого лица. Поэтому все, что мне оставалось, — смотреть на лицитатора. Его лицо было достаточно спокойным. Это было неискреннее спокойствие. В общем-то, большего и не ожидалось от дешевого аукциончика у выхода из города. Единственное, что меня заинтересовало, — глаза. Они смотрели в никуда. Я четко различал зрачки этого человека, и все больше приходил к выводу, что он пялится в одну точку. Я едва удержался, чтобы не проследить за его взглядом. Это, скорее всего, не принесло бы мне ничего хорошего. Тем более, что мне хватало самого осознания ненормальности этих глаз.

Спина лицитатора сгорбилась, когда он потянулся за следующей вещью. Его неуклюжие пальцы выудили из сундука кольцо. Оно выглядело обычным. Ведущий попросил внимания. Его рука поднялась к лицу. Я внимательно проследил за движением пальцев, закручивающих кончик усов. Делалось это вальяжно, задумчиво, но снисходительно. Зрачки на мгновение прыгнули в мою сторону и тут же вернулись в исходное положение. Как будто специально этот мужчина решил подать мне знак. Я напрягся. Губы, пухлые, щедро смоченные слюной, тщательно двигались, будто подбирая слова. Я вслушивался в его речь и не мог понять, действительно ли она настолько оживленная. Возникло ощущение, что меня дурят. Все делалось так, словно хотели сказать: «Эта вещь значительно отличается от остальных». Но было ли это так?.. Может, они просто пытаются заинтриговать тех, кто еще не поучаствовал?

Я покосился на окружающих меня. Они приуныли. Кольцо было «всего лишь» серебряным. Тем более, не на любой палец налезет.

Я закусил губу. Это кольцо рекламировалось как и другие товары, с таким же пафосом и наигранностью. Но руки двигались иначе, начальная цена не спешила быть названной, а глаза юноши, лишенного носа и ушей, смеялись мне в лицо. Зрачки лицитатора медленно передвинулись на меня. Я заметил крохотную головку червяка, тут же скользнувшую обратно под веко. Желтые зубы показывались все чаще, слова выговаривались все реже. Мне улыбались. Я огляделся. Они все улыбались. Их губы кривились в снисходительных усмешках, кто-то хихикал в рукав. У меня внутри все похолодело.