Демон смотрел на стоящих перед ним людей с усмешкой.

— Вы оросили себя кровью моих подданных, а я орошу вас вашей собственной. Даже ваше оружие обернется против вас самих.

Без лишних слов двуручники, топоры, булавы и секиры поднялись в воздух. Ни Рена, ни Гукь, сохранившие свои руки, не смогли удержать экипировку. Лезвие топора впилось в череп славянке, а Рена закашлялась, когда двуручник пробил ее грудь. Легкие истерично задрожали, чувствуя острую боль, сердце застучало, выбрасывая кровь через свежую рану и рот.

— Вы, люди, такие ничтожные, такие жалкие… Вы не можете тягаться со мной и с моими подданными, — демон не скрывал праздного торжества.

Его давно уже не удивлял мир и населяющие его существа. Он был лишь стратегом, иногда выходящим на шахматную доску, чтобы вспомнить вкус крови.

Рена рухнула на колени. Гукь обмякла, упав на спину своей подруги. Рыжая из последних сил пыталась удержаться и не завалиться.

— Ты чертов… ублюдок, — хрипела Рена остатками воздуха. — Ты убил нас не как воин…

— «Воин»? Что это за глупое слово? — расхохотался демон, а потом замер, посмотрев на стоящую перед ним. — Но ты права. Что хочешь, чтобы я сделал сейчас?

Презрительный взгляд Рены был ему ответом. Последним. Рыжая завалилась на бок, погружаясь в лужу крови своей и Марьи. Умирающее сознание не успело ухватиться за иронию происходящего. Она вряд ли смогла осознать, каким невероятным совпадением является встреча двух девушек, никогда не знакомых слишком близко, но в то же время — знавших друг друга. Все, что осознавал ее мозг, — смерть вне боя. Смерть от вероломства, от шутки, от паскудного жульничества. Острая несправедливость перешла из разума в душу. И та содрогнулась. Серебряная нить задрожала. Закричала: «Я не могу так умереть!» Воин, искавший смерть, постигшую его братьев, получил подлый клинок под ребра. Рена ревела.

Гукь же не осознавала, что случилось. Ее душа, тянущаяся к возлюбленной, пыталась сделать это даже после смерти. Тонкая ниточка слабой души шептала: «Посмотри на меня, огляди меня, коснись меня». Но не могла нащупать хоть что-то в темноте. Да, душа не осознавала вокруг ничего. Она, может, лишь отдаленно чувствовала демона. Только это никак не помогало сориентироваться. Словно сильный запах, источник которого определить невозможно. Марья блуждала во мраке, пытаясь найти Рену. Она и сама не могла понять, почему питает к ней такие чувства. Может, эта девушка имела то же, что и ее брат, но в гораздо большей степени, притягивая Марью еще сильнее? А может, ее захватила мимолетная влюбленность, рожденная перед битвой? Неважно. Душа запомнила это чувство, умерев с ним. И теперь желала выплеснуть его хоть куда-то.