Звезды над головой рассыпались сверкающими искрами. Верховный король замирает на полушаге, и древняя, гордая кровь внезапно стынет в его жилах. Впервые за все путешествие Каллор чует страх.

Погром, задрав длинную морду, шарахается в сторону. Самар Дэв, чтобы не рухнуть с коня, отчаянно вцепляется в Карсу и чувствует, как внезапно напряглись все мышцы громадного воина.

Впереди Путник останавливается, сгорбившись, как будто близкий вой бьет его в спину. Затем встряхивается и идет дальше.

Похожий на жабу демон на карнизе ворот, выходящих на южную равнину, задирает голову, навострив ушки.

Вой постепенно затихает, и демон успокаивается.

Хотя теперь, наконец, может слышать поднимающийся от самой земли далекий топот тяжелых лап, пронзающий дрожью кости.

Все ближе, все ближе.

В городе за Чиллбайсом ясно звенел двенадцатый колокол. Очередной сезон большого фестиваля почти закончен. Еще один день посвящен Геддероне. Еще одна ночь в завершение бессмысленного празднества.

Танцуй, танцуй.

Ведь каждому известно: все, что ты видишь сейчас, продлится… э… вечно!

Глава двадцать первая

Глава двадцать первая

Подробно об изумлении, но уж точно немногословно о горе. Представьте дровосека, стоящего с топором в руке перед лесом. Вот сейчас он шагнет вперед. А теперь представьте первый ряд деревьев, вцепившихся корнями в землю, беспомощных перед грядущим.

Ручеек у корней не забурлит. Теплые солнечные лучи на листьях не полыхнут ослепительным пламенем. Размеренный спокойный мир не изменится. Ничего не поделаешь. Дровосек размеренно и равнодушно машет сверкающим топором и не слышит хора протестующих криков.

Бесполезная фантазия? Для кого-то, даже для многих, именно так. Но знайте вот что: сочувствие – не игра.