– Без подробностей, но да. Я не могу дать им силу. А вы можете.

– Возможно, – задумался Квелл, – но я не узнаю ничего в твоем рисунке и из-за этого нервничаю.

Картограф обошел рисунок и ткнул сморщенным пальцем в дальний конец карты.

– Видишь эту прямую глубокую бороздку? Все остальные тропы вливаются в эту, в ту, которая нам нужна. Лучшие карты показывают правильное направление. Лучшие карты – те, которые ведут к цели.

Рекканто Илк озадаченно почесал затылок.

– Так для этого и нужны карты – про что он лопочет?

– Не все карты, – поправил его Картограф, тряхнув головой (и Наперсточек решила, что нет ничего печальнее трясущего головой мертвеца). – Объективное представление – лишь одна из форм в искусстве картографии, и даже не самая полезная.

– Как скажешь, – сказал мастер Квелл. – И все же я сомневаюсь.

– У тебя нет особого выбора, волшебник. Фургон поврежден. Матримониальный спор выплеснулся за пределы городка и скоро охватит весь остров пожаром сомнительных версий: кто что сказал.

– А он уже лучше соображает, чем раньше, – заметила Фейнт.

– Это точно, – согласился Рекканто.

– Да, я все больше прихожу в себя, – сказал Картограф, снова одарив окружающих отвратительной улыбкой.

Всех передернуло.

– А отчего же, – спросил Квелл, – ты прежде не демонстрировал таких талантов?

Труп выпрямился.

– Я проявил множество талантов в этом путешествии – каждый раз самых нужных в тот момент. Про кокосы забыл?

Фейнт закатила глаза и сказала:

– Ну как можно забыть про кокосы?

– Кроме того, – продолжил Картограф, – как незваный гость, я чувствую настоятельную потребность принести пользу в предприятии. – Потрепанной рукой он ткнул в каракули на дороге. – Вложи сюда силу, мастер Квелл, и мы найдем свой путь.

– И где-то сможем остановиться на время?