– Ганя где? – хмуро спросил я начальницу амазонок.

– Там… – она показала на пыточную.

Рогнеда лежала на полу. Под голову ей положили вещмешок и накрыли рогожкой от нескромных глаз. С правого бока грубая ткань сползла, обнажая выпирающие от худобы ребра и расписанную плетью кожу. Густые рыжие волосы наследницы Владимирского престола свалялись и выглядели как половая тряпка. Чернота под глазами делала мертвенно-бледное лицо девушки маской смерти. Вокруг Рогнеды хлопотали Тамара и Ольга.

Все внутри у меня опустилось. Теперь я не испытывал к дочери князя никаких чувств. Однако надежда на освобождение моих парней заключалась сейчас в этой странной девчонке. И потом она была такая измученная и жалкая, что тут дрогнуло бы не только мое сердце.

– Умерла? – с испугом спросил я.

– Нет, в обмороке, – ответили амазонки. – Увидела нас и сознание потеряла.

– Ты только посмотри, – крикнул я с наигранной яростью, обращаясь к Клавдии. – Наша будущая правительница умирает, а ее неблагодарные подданные занимаются грязной челядью, которая не уберегла помазанницу Божию от поругания! Ну-ка всех сюда!

– Выполнять! Бегом!!! – истерически взвизгнула начальница амазонок во всю мощь луженой глотки. – Все в пыточную!

Клавдия и Маруся, грязно ругаясь, стали выволакивать девчонок за шкирку и пинками гнать в комнату. Но не все подчиненные ее послушали. Кое-кто откровенно послал подальше своего командира. Одной из них была Татьяна, Семенова зазноба, которая нашла в подземелье своего брата-лошадника.

Когда Клавдия попыталась тащить ее силой, Татьяна отбросила начальницу и выразительно положила ладонь на рукоять катаны.

Наши крики привели княжну в чувство. Она вдруг протянула ко мне руку и слабым, прерывающимся голосом произнесла:

– Ты пришел за мной, милый… – и совсем тихо попросила: – Подойди ближе, наклонись.

Я исполнил, сильно опасаясь, что княжна умрет прямо сейчас.

Она обняла меня, не стесняясь того, что рогожка съехала совсем, обнажив грудь, и крепко поцеловала.

– Даня, любимый, я так ждала тебя… – произнесла она. Потом крепко прижала меня к себе и прошептала на ухо: – Убейте мою свиту. Они уже все оборотни…

– Я знаю, – ответил я. – Ложись, тебе нельзя напрягаться.

– Хорошо, милый, – согласилась княжна, в изнеможении опускаясь обратно.

– Всех привели?! – продолжил буйствовать я. – А где эти ебаные?! Как они такое допустить могли?!

Я выскочил из пыточной в коридор, где оставались освобожденные из камер. Я подхватил Ивана Кузьмича, пожилого усатого мужика, княжеского казначея, уважаемого и достойного человека, присланного Рогнединым отцом, чтобы передать ее приданное и получить в том расписку по всей форме.