«…Почему-то спать больше не хотелось. Проклятый старческий сон, который так легко перебить… Оставалось только лежать, надеясь, что он все же придет, унеся от этого старого тела и ставшей бесполезной жизни.

Но вместо забвения пришли воспоминания. Память увела меня далеко за пределы времени и пространства, в те дни, когда я был молод, а наша судьба еще только решалась…

…Я подошел к окну, глядя в пространство за стеклами. Вечер осаживался на город плотной пеленой тьмы. Сумерки – самое подходящее время поразмышлять о том, как было и как стало. В скудном свете едва угадывалась знакомая улица, непохожая на себя из-за неработающих фонарей и поваленных рекламных щитов. Вдоль проезжей части громоздились валы грязного, изжеванного колесами БТР снега, который время от времени небрежно метали на газоны армейские аэродромные снегоуборщики. В громадах домов чернели ямы неосвещенных окон. Лишь кое-где за стеклами колыхались призрачные огоньки свечей.

Зима выдалась снежной и холодной, убивая жильцов не хуже мора. По улице изредка проезжали патрули, шаря проекторами по тротуарам и окнам. И совсем редко впотьмах мелькали осторожные тени нарушителей комендантского часа и мародеров.

Зима и без того печальное время. Но сейчас глухая тишина засыпанных снегом пустых улиц казалась просто зловещей. От неживой жути во внешней среде хотелось защититься. Даже не от шальных пуль, а от того другого, о чем три месяца назад возвестил трубный глас ионосферных течений.

Оттого окна моей квартиры были наполовину заложены мешками с песком и заклеены антистатической пленкой. Но это помогало мало, и без новых технологий нам все давно пришел бы кирдык только от одного излучения.

Началось все как-то издалека. Работали магазины, учреждения, метровые каналы ТВ, даже выходили газеты. Казалось, будто все приходит в норму. Только бронетехника на улицах и военно-милицейские пикеты напоминали о произошедшем. Все ждали, когда наконец включат сотовую связь. С неба светило яркое осеннее солнце, и никому не хотелось думать, что впереди ждет страшное. В больницах понемногу умирали жертвы инцидента, новые отравления воспринимались как досадная случайность.

По ним проводились всяческие проверки, устраиваемые для поддержания в тонусе работников торговли. Подозреваемых отправляли в Лужники и на Динамо. Насколько мне было известно, ни одно из дел не было доведено до суда, даже военно-полевого. Все обвиняемые довольно скоро умерли от синдрома «Х», как и тысячи других заключенных лагерей смерти.

Милиция и военные все активней включались в процесс распределения. Теперь без людей в зеленой или серой форме не обходился ни один магазин или товарный склад. Уполномоченные важно, в присутствии свидетелей открывали замки. За поврежденные пломбы можно было отправиться за колючку в один из спорткомплексов.