Наверное, именно из-за своей сосредоточенности на людях я не сразу ощутил, как надвинулась непонятная упорядоченность и распороли незримую стихию сложные защитные конструкции, прикрывшие не только императорский экипаж, но и всю процессию в целом. Над землей словно плыл невидимый дракон или сколопендра, магические щиты смыкались друг с другом и заставляли подрагивать едва заметным маревом воздух.

Ни одно ядро не могло пробить их, ни одно самое мощное атакующее плетение. Полагаю, даже у князей запределья, воплотись кто-нибудь из них в нашем мире, не получилось бы с ходу взломать столь искусную защиту, слишком много было в ту влито сил.

Когда один из щитов зацепил меня краем, по коже словно прошлись наждаком, а четки дрогнули, и бусина, впитавшая в себя саму квинтэссенцию жизни святого Мартина, едва заметно мигнула. Я задумчиво хмыкнул и размеренно задышал, погружая сознание в легкий транс, дабы совместить обычное зрение с истинным.

На миг я выпал из действительности, зато потом реальность расчертили сложнейшие плетения императорских магов — светящиеся силой призрачные щиты и раскинувшиеся во все стороны щупальца поисковых чар. Пусть формулы и защищали огнестрельное оружие от магического воздействия, но одновременно вызываемые ими возмущения эфирных полей позволяли колдунам легко отыскивать пистоли, мушкеты и тем паче — пушки.

Но — не важно. Сейчас не важно. Вновь — лица, лица, лица. Только теперь я не просто высматривал южанина, но и пытался отследить Око святого Рихора. Задача предельно осложнялась тем, что, помимо гвардейцев, мост начали пересекать еще и сопровождавшие императора дворяне из числа наиболее родовитых, а у этой публики хватало при себе и магических амулетов, и благословленных талисманов. Иной раз удавалось уловить и присутствие святости, и тогда я всякий раз пристально вглядывался в обладателей реликвий. Но — без толку, никого похожего на Сильвио заметить не удалось.

— Ну что? — прошипел мне на ухо Вильгельм вон Ларсгоф, когда процессия полностью пересекла мост.

Я покачал головой, и мы пристроились в конец колонны, продвигавшейся к площади Святого Марка. Щиты сложной составной защиты по мере удаления от императорского экипажа постепенно слабели, но даже в хвосте не приходилось опасаться выстрела из арбалета или броска ручной бомбы. Другое дело, что напитанные силой плетения отвлекали и слегка искажали перспективу, мешали оглядеться.

— Предполагалось, мы будем фланировать! — ядовито шепнул я следователю.

Вильгельм вон Ларсгоф нервно передернул плечами: