Ваятель срывал голос, прерываясь легким кашлем. Когда гнев в нем стал спадать, его плечи поникли и явилась смиренная усталость. Отступив от Шакала, он снова обвел взглядом копыто.

– Уделье – оно как песочные часы, парни. Орки всегда возвращались, не в этот год, так в другой. Гиспарта дала нам эти земли, зная об этом. Они боялись нас, переносчиков чумы, но и использовали нас. Мы дали им время восстановиться, подготовиться. И все это – ради жаркой, пыльной полосы пустоши. – Запятнанные, свисающие повязки покачнулись, когда Ваятель тряхнул головой. – Я могу сесть в колесницу, выехать и выпустить это мерзкое дерьмо, которым начинили меня хиляки. Орки умрут. Чума может их отпугнуть еще на несколько лет. Еще несколько лет для Гиспарты, чтобы собрать армию, отстроить башни, дать волю чародеям. Но когда я умру и вы столкнетесь с этим снова, они не станут защищать Уделье. Песок уже почти вышел. Я потратил годы на то, чтобы найти способ это остановить. И этот способ – тирканианец.

– Что он собирается сделать?

Вопрос задал Мед – его голос был исполнен любопытства и неуверенной надежды.

– Перевернуть песочные часы, – ответил сверху Штукарь.

Тогда Шакала осенило.

– Ты хочешь передать чуму другому, – догадался он.

Штукарь отвесил ему легкий поклон.

– Как я и говорил, ты сообразителен.

– Не мне, – предположил Шакал, – иначе ты не стал бы добиваться, чтобы меня изгнали.

– И вновь ты прав.

– Тогда зачем было так стараться со мной подружиться? Зачем ты обещал помочь мне стать вождем?

Улыбка Штукаря стала шире, будто он испытал облегчение от того, что у Шакала ничего не вышло.

– Потому что друг моего друга – тоже мой друг, – ответил чародей. – Ты повелеваешь великой преданностью, Шакал. Влияние, которое ты оказываешь на того, кто требуется, не следует сбрасывать со счетов.

Шакал невольно обратил взгляд на Блажку.

Она сощурилась, снова наводя прицел на чародея.

– Ты ничего в меня не вставишь, жиртрест. Особенно если это выйдет из Ваятеля.

Штукарь сверкнул зубами, словно радуясь ее язвительному заявлению.

– Дорогая Ублажка, ты обладаешь немалой силой, однако в тебе нет трикровия.

– Я? – Овес сдвинул густые брови. – Он говорит, что ему нужен я? Я так и знал, тюрбан ты задний!