Отскочив на пару шагов они принялись дразнить его высовывая розовые язычки из широко разинутых клювиков, а один, не иначе как бывший заводилой и авторитетом и вовсе принялся высмеивать старика, утрированно неуклюже повторяя его движения. Он то топтался на месте, прижав одно крыло к телу и суматошно размахивая вторым, то что-то чирикал, прикрывая глаз крылом. Апофеозом этого шоу стало хромое ковыляние, весьма сходное своим раскачиванием и рывками, с движениями их защитника.

Конец представлению положило появление пары взрослых, которые не скупясь принялись клевать и пинать разошедшуюся мелочь.

Ветеран же, убедившись, что птенцы наконец оказались под должной опекой, молча отвернулся от них и качнувшись, сделал шаг назад.

Камера вновь изменила ракурс отлетев почти к ограждению торговой палубы – теперь зритель наблюдал за происходящим сбоку, отчего вся картина приобретала некий налёт героизма, словно это была финальная сцена какого-то боевика.

Противников – птицу и наплывавшую на него массу, разделяло всего несколько метров и уюс, старавшийся сохранять дистанцию, покачнулся, пятясь назад. Выставленная назад нога блеснула металлом и Игорь, невольно прикусивший от волнения губу, вздрогнул, отведя глаза в сторону – вместо лапы у птицы был протез.

Трубка светлого метала заканчивалась округлым наплывом, из которого торчали три пальца с массивными когтями и не уступавшими им по солидности шарами суставов. При всей непохожести этой грубой, по сравнению с рукой человека, конструкции, Игорь невольно узнавал общие черты, присущие изделию ЭнФов.

Зацепившись когтями за палубу уюс подтянул тело, скользя здоровой ногой. Новый шаг – было видно, что он торопится, желая как можно скорее оказаться на лестнице, но тесто не отставало. Накатываясь на палубу медленными и тягучими волнами, оно неспешно поглощало пространство, выбрасывая в стороны новые ручейки побегов. Птица, и это было хорошо видно со стороны, двигалась гораздо быстрее – у человека не было никаких сомнений в благополучном, для защитника, исходе, но ручейки, выплеснутые из основной массы, имели совершенно другое мнение. Стенами взметнувшись вверх, они окружили уюса с двух сторон, скрывая его из виду, а когда их желто серая поверхность опала, то перед Игорем предстал крупный, отчаянно дёргавшийся ком.

Возня, милосердно скрытая от глаз зрителей, длилась не долго и прежде чем Игорь, сжавший до боли в скулах зубы успел приподняться со своего места, напрочь забыв о своей роли зрителя, на поверхности кома появилось тело птицы. Лишённое большей части перьев, с множеством небольших ран, его словно выплюнули наружу, признав непригодным в пищу.