– Называй меня Джорон. По крайней мере, когда никто не слышит, чтобы Миас не стала нас отчитывать. Что она сказала? Мы должны забыть, кем были, когда оказываемся на борту черного корабля. – Он протянул Динилу руку. – Давай оставим все в прошлом.

Динил посмотрел на его руку, как будто она была чем-то чужим, потом на его лице появилась широкая улыбка, и он ее пожал.

– Мы снова будем друзьями?

– Да, друзьями. Возможно, мы проживем недолго, так что давай не будем одиноки, пока мы еще дышим.

– Давай, – сказал Динил, и Джорон почувствовал тепло его руки.

– Ладно, мне нужно заглянуть к ветрогону, а тебе проверить теплую одежду, если ты не хочешь, чтобы Миас назначила тебе веревку.

– Да, хранитель палубы, – сказал он и ухмыльнулся, выпустив руку Джорона.

Джорон посмотрел ему вслед и вдруг понял, что и его собственная походка стала немного легче.

Он прошел через нижнюю палубу и постучал в дверь каюты говорящего-с-ветром.

– Входи, Джорон Твайнер.

Комната сильно изменилась с тех пор, как Джорон попал сюда в первый раз. По его представлениям она по-прежнему была не слишком аккуратной, но в ней присутствовало ощущение определенного порядка. А еще лишенный жизни запах нагретого песка и выжженной земли пустыни, который у Джорона ассоциировался с землей сердец, куда в прежние времена отвозили огромные, сияющие сердца кейшанов, и все вокруг них заболевало и умирало, и по сей день ничего не росло, не исчез из каюты ветрогона, но изменился. Здесь по-прежнему было жарко, однако горячий воздух пах не смертью, а чистотой. Как летним утром, когда волны набегают на песок, дует ласковый ветерок, и ты знаешь, что заброшенные сегодня сети принесут богатый улов. Жар, полный обещаний.

Да и сам ветрогон стал другим. Вместо маленьких белых колючек появились бесцветные перья, скорее похожие на короткие жесткие волосы, да и плащ также изменился: он больше не был грязным, а прорехи аккуратно зашиты.

И у них был общий секрет.

Причина, по которой Джорон чувствовал, что ветрогон тщательно его изучает всякий раз, когда поворачивает лицо в маске в его сторону. Джорон знал, что этот говорящий-с-ветром не слеп, как остальные его соплеменники. Он видел под маской блестящие глаза, которых там не должно было быть.

Ветрогон открыл клюв, продемонстрировав пещеру с острыми зубами, и имя выбралось наружу в виде двух четких отдельных слогов – «Джорон», первый медленно и под ударением, второй короткий, будто он его откусил.

– Я пришел тебя поблагодарить, – сказал Джорон.

– Поблагодарить ветрогона? Никто не говорит ветрогону спасибо.