Нэчжа знает, поняла Рин. Это единственное объяснение. Каким-то образом Нэчжа догадался, что она задумала, по крайней мере, был близок к этому. Он пока не был готов убить весь Триумвират. Ему хотелось узнать, что именно находится на горе, хотя бы ради своих гесперианских покровителей.

– Тогда пошли дальше, – отрезала Дацзы, отвернувшись от дирижаблей. – Наверх.

У них не было другого варианта, кроме как последовать за ней.

Рин карабкалась по скользким камням, и все мысли уступили место чистому леденящему ужасу. Теперь ее вопросы о Триумвирате уже ничего не значили. Что бы ни сделал Цзян, что бы от нее ни скрывал, кем бы ни были те дети – это не имело значения. Где-то наверху маячили дирижабли Нэчжи, готовые превратить ее кости в пепел по единственному приказу. Остался лишь один способ выжить – Жига.

Она собиралась разбудить чудовище. И ей было плевать.

Чуть выше тропа скрылась в таком густом тумане, что Рин не только ничего не видела, но едва могла дышать. Тот самый знаменитый туман горы Тяньшань, непроницаемый покров императрицы Четырех небес, не дающий смертным открыть двери к небесам. Идти в такой влажности было все равно что идти по воде. Рин ничего не видела в шаге перед собой, пришлось карабкаться на четвереньках, отчаянно прислушиваясь к шагам Дацзы.

Она по-прежнему слышала дирижабли, но больше их не видела. Гул ослабел, как будто те сначала подлетели к горе, но потом повернули обратно.

Может, дирижабли их не заметили? Скорее всего. Если туман так опасен для путников, то, несомненно, опасен и для дирижаблей. Они наверняка дожидаются, пока небо расчистится, чтобы определить точное положение целей.

Сколько осталось времени? Несколько часов? Или минут?

Дышать становилось все труднее. Во время похода через горы Рин привыкла к разреженному воздуху, но на такую высоту они не поднимались. Руки и ноги разламывались от усталости, так что хотелось кричать от боли. Каждый шаг казался пыткой. Рин еле волокла ноги и уже ползла с черепашьей скоростью, вкладывая все оставшиеся силы.

Но не останавливалась. С самого начала они договорились устроить привал на полпути, если слишком быстро устанут, но когда над головой кружат дирижабли, это уже было невозможно.

Шаг за шагом, твердила она себе. Один шаг. Потом другой. И еще один, пока, наконец, крутая тропа не уступила место плоскому камню. Рин рухнула на четвереньки, тяжело дыша и радуясь хотя бы секундному отдыху.

– Это здесь, – прошептала за ее спиной Дацзы.

Рин подняла голову и прищурилась, пока не различила сквозь туман контуры Небесного храма – внушительной девятиярусной пагоды с красными стенами и скошенной кобальтово-синей крышей, сверкающей так ярко, словно здание построили только вчера.