– Вот, значит, как, – побормотала она. – Что ж, видимо, так было суждено.

– Это означает, что он победил нас, вы понимаете это? – спросил Эдрик.

– Чепуха! – огрызнулась Ирулан. Она с ненавистью уставилась на его оранжевое лицо, на глазурованную синеву его крошечных глазок.

– Умно, умно, умно… – продолжала бормотать вполголоса Преподобная Мать.

– Это не может быть правдой, – крикнула Ирулан. Глаза ее были полны слез.

– Умно, умно… – проговорила Преподобная Мать.

– Нет, это правда, – сказал Эдрик. – Он умер. Он ушел в пустыню умирать. Он ушел к Шай-Хулуду, как принято говорить в этом гиблом месте.

– Умно, умно… – как заведенная, повторяла Преподобная Мать, старчески тряся головой.

– Это не умно, – взорвалась Ирулан. Она посмотрела на Преподобную Мать. – Если он действительно это сделал, то совершил непоправимую глупость.

– Умно, – упрямо сказала Преподобная Мать.

– Это был ребяческий поступок, – продолжала кипятиться Ирулан. – Вы, дескать, еще пожалеете, когда меня не будет! Это же детство…

– И мы действительно готовы пожалеть об этом, – сказал Эдрик.

– Нет, это не ребячество, – возразила Преподобная Мать.

– Но зачем он пожертвовал собственной жизнью? – недоумевающе спросила Ирулан.

– А почему он не мог этого сделать? – сказал Эдрик.

– В самом деле, почему? – поддержала его Преподобная Мать. – У него была только одна жизнь. Но как можно использовать жизнь, чтобы получить такое преимущество? Это было умно. Это было наивысшим проявлением его интеллекта. Мы уничтожены этим поступком. Я ему от души завидую.

– Миледи, – обратился Эдрик к Ирулан, – вы религиозны?

– О чем вы говорите? – резко спросила Ирулан. Она приложила руку к щеке и вызывающе посмотрела на навигатора.

– Прислушайтесь, – сказал он.

В наступившей тишине Ирулан услышала звук дальней ревущей волны, приглушенный стенами и расстоянием гул множества голосов.