— Отпусти, Кошак! Как ты смеешь?! — шипела метиллия, совершенно шалея от никогда доселе не испытываемого чувства полной беспомощности. Да не перед кем-то — перед мужчиной! Да ещё и в постели!

Меня между тем немного отпустило. И когда первый шок у валькирий прошёл, и пара снежек метнулась стаскивать меня с сопротивляющейся сестры, я уже и без них ощутил всю опасность ситуации. Перекатился на спину, одновременно отпуская поля. Теперь уже кошку ничто не удерживало, так что я физически ощущал исходящую от неё угрозу. На ноги поднимался, стараясь не делать резких движений, отслеживая каждый жест хищницы по соседству. Смотрел при этом исподлобья — не с угрозой, но с отчаянной решимостью продать свою жизнь подороже. Метиллия же, синхронно со мной поднявшись, начала опасно приближаться. В её глазах запечатлелась такая смесь ярости и беспощадной уверенности, а с губ слетали такие шипящие звуки ругательств, что было понятно — наше рандеву будет жарким.

— Эй, успокоились, оба! — рыкнула Арья, беря ситуацию в свои руки. — Нам тут в каюте кровь не нужна! Если хотите драться — на татами.

Подтверждая общую решимость, по обе руки от хищницы встали две Старшие метиллии, на мою же долю выпал почётный эскорт из снежки Гайи и ариалы Лизи. Хищница тут же сбавила обороты.

— Опять поужинать не получится… — протянул я, с грустью поглядывая на пышущие жаром яства на столе. — Ты ведь чётко планируешь закончить дело регенератором?

В моих словах не было ни тени страха или волнения — только голая констатация. Мой настрой не укрылся от изготовившейся карать метиллии. Она бросила на меня оценивающий взгляд, в котором плотно переплелись невольное уважение пополам с удивлением.

— Что, совсем ничего не боишься? Твои поля не всесильны, — попыталась прощупать почву валькирия.

— Я не использую поля на татами. И с сёстрами стараюсь их не применять, как бы ни обернулась… игра. С тобой случайно получилось… На инстинктах. Мозг посчитал резкое использование импланта угрозой, задействовал защитный алгоритм. Так иногда бывает. Не забывай, я мечник, и мои поля… как бы это сказать… ну, как продолжение руки.

— Тебя это не спасёт, — хищно улыбнулась ветеранша, облизывая коготок.

— А мне Кошак оближет, — фыркнула снежка рядом. — Правда, котик? Оближешь?

И выпустила свои импланты, предлагая уже мне включиться в игру. Включился. Подхватил протянутую мне руку. Прошёлся языком сначала по тупой, тыльной стороне, а потом всунул кончик языка между острейших лезвий в двух других вершинах ударного треугольника. Прошёлся по лезвиям, которые легко рассекли тонкую кожу, оставляя по себе кровавую дорожку. Кровь потекла по кровотоку, где до того гостил мой язык.