Само Творение, казалось, затаило дыхание, вслушиваясь. Маловеби слышал отдаленный хор голосов, но в ушах его все еще стоял звон от грохота землетрясения – не говоря уж о безумных воплях ведьмы ятверианского культа.

– Стены… – ахнул незнакомый юный воин, его хмурая сосредоточенность на глазах превращалась в радостное изумление. – Они кричат, что обрушились стены!

Маловеби наблюдал, как до многострадального сына Караскамандри дошел смысл этих слов и лицо его преобразилось, охваченное столь могучими страстями, что они сокрушили бы большинство прочих душ…

Увидел его беззвучный вопль…

– Бог! – дрожа всем телом, прохрипел он. – Одинокий Бог!

Но возглас его казался слишком явно наполненным чувством, напоенным чем-то чересчур человеческим, свидетельствующим о чем угодно, но не о святости.

Крики и возгласы, доносившиеся из-за гребня холма, пронзали наступившую благоговейную тишину. Ятаганы вспыхнули в сиянии утреннего солнца.

– К оружию! – с внезапной дикостью заревел падираджа. – К оружию! Сегодня мы станем бессмертными!

И весь мир превратился в крики и ощетинившийся смертоносным железом натиск.

Фанайял, обернувшись, схватил Маловеби за плечо и яростно крикнул ему:

– Оставь себе свои проклятые корабли, богохульник!

Затем он скрылся в недрах шатра, чтобы забрать оттуда свое оружие и доспехи.

Благословенная императрица Трех Морей обошлась без церемоний и предложила генералу Искаулу проследовать за ней в пределы Мантии, где они могли бы увидеть город и обсудить, как лучше организовать оборону столицы. Генерал выглядел именно так, как и должен был выглядеть знатный норсирайский дворянин, – фигура героя, длинные светлые волосы с благородной сединой, могучая челюсть и столь же могучий акцент. Но манеру его речи скорее можно было счесть свойственной ученому, а не галеотскому военному вождю: что и понятно, поскольку Искаул славился в армии империи как офицер, в равной мере способный и тщательно спланировать кампанию, и держать в уме все необходимые расчеты, всегда зная, какие именно ресурсы находятся в его распоряжении.

Он начал с бесконечных вопросов. С помощью Финерсы и Саксилласа императрица сумела пережить это тяжкое испытание. Но без Телиопы никто из присутствующих не сумел дать исчерпывающих ответов. Более того, некоторые вопросы, например о количестве бельевых веревок в городе (как выяснилось позже, для лошадиной упряжи), попросту вызвали недоверчивый смех. Беседа была наполнена легким весельем и взаимным уважением, и Эсменет, в конце концов, воскликнула:

– И как могло так случиться, что мой муж ни разу не вызывал тебя сюда?