— Симптом чего?

   Арианит смотрел сквозь дым без всякого выражения.

   — Изменения, — сказал он. — Как говорил кто-то из древних учителей: мы не умрем, а изменимся. Здесь, в Галактике, у людей зашевелились душевные структуры, которые на Земле дремали. Вот простой пример. Пока человечество жило только на Земле, в нем преобладали монотеистические религии. Язычество было исключением. Сейчас — точно наоборот. В коллективных слоях психики смещаются какие-то пласты. Идут течения. Мы постепенно становимся другими. И встречаем богов.

   — Богов?

   Арианит пожал плечами.

   — Удобное название для любого узла, к которому сходится множество прямых и обратных информационных связей. Люди создают богов, да. Но и боги создают людей... Когда-то люди надеялись, что в Галактике нас ждет Христос: грустный, добрый... сочувствующий... А если это не Христос? Если это Кали? Пока что мы наткнулись именно на нее. Прямо лицом к лицу, если вы не заметили... Ну, а если дальше будет еще страшнее?

   Андрей вдохнул и выдохнул.

   — Значит, по-вашему, Ангел был орудием Кали?

   — Это гипотеза, — напомнил Арианит. — Не более чем. Проверить ее невозможно, поскольку тело Ангела разнесено на элементарные частицы. Я о другом. Мы надеялись встретить в Пространстве если не Христа, то уж хотя бы Аполлона: пусть равнодушного, но прекрасного. А встретили Кали. И вы все равно хотите идти дальше?..

   Андрей грустно улыбнулся.

   — Плыть необходимо, — сказал он.

   Руди Бертольд остановил автомобиль у Тремонт-хауса. Солнце жгло. Стеклянные террасы верхних этажей отсвечивали алым. К машине сразу же подошел солдат в синем доломане, с карабином. Опознал своего и вернулся на пост, не сказав ни слова.

   Миновав стеклянные двери, Руди покосился на дежурного — тот лишь кивнул. В лицо его знали.

   Теперь предстоял путь на самый верх.

   В лифте Рудольф молчал. Ответил кивком какому-то полузнакомому полковнику; проводил взглядом девушку с погончиками службы связи. А когда они вышли, он остался один.

   Последний этаж.

   В приемной навстречу Рудольфу встал дворцовый препозит — высокий, худой, седой человек в необычном красном мундире.

   — Входите, — только и сказал он.

   Руди кивнул и сам открыл высокую дверь.