— Вы просто поэт, — заметила дона Криста. В ее голосе не было иронии, она на самом деле так считала. — Понимают ли свинки, что мы выбрали лучшего из нас своим послом?

— Я пытаюсь уверить их в этом, но они настроены скептически.

— Я пришлю ее к вам завтра. Предупреждаю — она хочет сразу сдать экзамен и будет возражать против предварительного собеседования.

Пипо улыбнулся.

— Я гораздо больше беспокоюсь о том, что будет с ней после экзамена. Если она провалится, то у нее будут серьезные проблемы. Если же она выдержит, то проблемы появятся у меня.

— Почему?

— Либо будет требовать, чтобы я досрочно проэкзаменовал его на ксенолога. И если он сдаст экзамен, то мне останется лишь пойти домой, лечь и умереть.

— Это романтические глупости, Пипо. Никто в Милагре не смог бы относиться к своему тринадцатилетнему сыну, как к равному, только вы.

После ее ухода Пипо и Либо работали как всегда, записывая результаты дневных наблюдений за свинками. Пипо сравнил работу Либо, его образ мышления, его проницательность со способностями некоторых знакомых ему студентов из университета, где он учился до отъезда в лузитанскую колонию. Он, может быть, еще мал, и ему еще нужно многое узнать, но он уже был настоящим ученым по своему подходу и гуманистом в душе. К тому времени, когда они закончили работу и шли домой при свете большой ослепительной луны, Пипо решил, что Либо уже заслужил, чтобы к нему относились как к равному, независимо от того, сдал он экзамен или нет. Экзамен все-таки не может выявить то, что действительно важно.

Поэтому, понравится это Новинье или нет, Пипо собирался сначала выяснить, обладает ли она этими не поддающимися измерению качествами ученого; если нет, то он не допустит ее к экзамену независимо от ее познаний. Пипо собирался вести себя непреклонно.

Новинья знала, как ведут себя взрослые, когда собираются сделать по-своему, но не хотят ссоры или даже просто неприятного разговора. «Конечно, конечно, ты можешь сдать экзамен. Однако нет причины так спешить, давай подождем немного, дай мне убедиться в том, что ты сдашь с первой попытки».

Новинья не хотела ждать. Она была готова.

— Я готова прыгать сквозь ваши обручи, — сказала она.

Его взгляд стал холодным. С ними всегда было так. Это ее устраивало, пусть они будут холодны, она тоже может заморозить их насмерть.

— Мне не надо, чтобы ты прыгала сквозь обручи, — ответил он.

— Я только попрошу, чтобы вы поставили их в ряд один за другим, чтобы я могла сделать это быстро. Я не желаю растягивать это на несколько дней.

Секунду он выглядел задумчивым.