— В вашем понимании!

— Я не могу использовать понимание других, — он повернулся и пошел из тени раскидистой кроны дерева по направлению к лесу на вершине холма. Они последовали за ним, стараясь догнать его.

— Я должен сказать, — сказал Миро. — Свинки спрашивали о вас. Они считают, что вы и есть тот Глашатай, который написал «Королеву и Гегемона».

— Они читали это?

— Они включили многое в свою религию. Распечатку, которую мы дали им, они берегут, как священную книгу. А теперь они утверждают, будто Королева разговаривает с ними.

Эндер взглянул на него.

— И что же она говорит? — спросил он.

— Что вы тот самый Глашатай. И что вы привезли ее с собой. И что вы позволите ей жить с ними и научить их всему о металлах, и… от этого можно сойти с ума. И это хуже всего, они ожидают от вас столько невозможных вещей.

Для них это было выполнением желаний, как, очевидно, считал и Миро, но Эндер знал, что Королева действительно разговаривала с кем-то из своего кокона.

— А как Королева с ними разговаривает?

Теперь Уанда была с другой стороны от него.

— Не с ними, только с Рутером. А Рутер разговаривает с ними. Это все входит в их систему тотемов. Мы всегда стараемся подыгрывать им, как будто мы верим им.

— Какое великодушие с вашей стороны, — сказал Эндер.

— Это общепринятая антропологическая практика, — сказал Миро.

— Вы так старательно притворяетесь, что верите им, — вы никогда не смогли бы узнать что-то от них.

На секунду они отстали, и Эндер вошел в лес один. Потом они догнали его.

— Мы посвятили наши жизни тому, чтобы узнать их, — сказал Миро.

Эндер остановился.

— Узнать их, но не научиться от них.

Они только что вошли в глубь леса; на их лицах нельзя было прочесть ничего из-за игры света и тени от листьев. Но он знал, что он увидел бы на их лицах. Раздражение, негодование, презрение — как смеет этот неподготовленный пришелец ставить под сомнение их профессиональное отношение? А вот как: