Он подмигнул лупоглазому зверьку – зверек оказался похожим на карикатурную кошку с того же плаката: глаза, ушки – забавно.

Поверх стола он видел, как Дхарма наклонилась над корзинками – кормить нардиков. Сморщившись от усилия, оторвал глаза от ее спины и ягодиц. Выругался про себя. Володька, вытягивая от интереса шею, заглядывал в корзинки. Дхарма сосредоточенно совала нардикам орехи. От корзинок потягивало формалином. Ровно дышал Рафаил. Колька снял с него руку и пошел наружу.

Это было правильно. «Правильное решение», – похвалил он себя. Он там и не нужен совершенно. Мин лучше знает, что делать. Золотая девчонка. Налетает на человека, как ураган. Их-то роль была совершенно пассивной – словно они попали в ураган, и всего работы было – стоять на палубе, привязавшись к снасти. И тогда он решил правильно. Послушался ее и решил остаться, а не тащить Рафку с его ногой и разбитой печенкой в свое Пространство. А что, Совмещенные Пространства – побольше любого океана… Ну, вот он и пригляделся в темноте.

Поляна была замкнута по кругу, с единственным проходом влево – в сторону поляны Памяти. Кроме двери, из которой вышел Колька, светились зеленоватым светом еще три, то есть на поляну приходились еще две палаты этой странной больницы. Еще засветло он сообразил, что каждая палата имеет подсобное помещение, в котором держат нардиков и прочий медицинский скарб. Подсобка сообщается с палатой не дверьми, а чем-то вроде окошка – это он только что проверил. Здраво рассуждая, его приготовления были довольно-таки детскими. Объяснили же: придут, чтобы отправить к баросфере. Но был какой-то неясный пунктик, что-то вызывало опасения. Ахука скрылся, Брахак шепчется за дверью… Лучше он подождет здесь. Так будет надежней.

Позицию он выбрал между двумя парами дверей, по оси просеки. Если засада в соседней палате, то он перехватит ее в середине поляны. А пойдут по просеке – как на ладони еще издали.

«Вот будет номер, если никто не придет», – подумал он и бесшумно, по плотной, влажной траве продвинулся направо. Луна поднялась довольно высоко и висела над просекой, как большой желтый фонарь. Совсем рядом с ней, в ее серебристом ореоле, чернела вертикальная тонкая линия с метелочкой на конце – а, это большая гония на поляне Памяти… Из травы, в нескольких метрах перед ним, послышался урчащий звук, намек на рычание. Приложив руку козырьком к глазам, он увидел трех собак, неподвижно лежащих в траве. Одна повернула голову к нему и чуть слышно прорычала, будто приказывая ему не шуметь. Собаки явно дожидались кого-то с просеки. Охрана? Или наоборот, не должны выпускать? Он прошелся к просеке и обратно – собаки следили за ним глазами. Не атаковали.