– И жутко.

– Аленушка, – позвал Андрей.

– Что?

– Тебе страшно? Взаправду?

– Взаправду, – сказала Аленка. – И противно. Мне было противно, – поправилась она. – Сейчас ничего.

– Почему-то трубку он направил на тебя. Потом еще дальнеслышанье – ты слышишь, а я нет.

– Эх ты, логик! – сказала Аленка. – Ясно, что трубка целилась на кинокамеру. Камера на штативе – треногая цапля, которая гуляет с муравьедами. Как будем работать? Он придумывает новые штуки. Предположим, он увеличит дальность действия нового… пугача. Увеличит угол захвата и накроет обоих. Что предпримем?

– Представления не имею, – озабоченно сказал Андрей. – Аленка, тебе не кажется, что мы спим?

– Нам бы сейчас третьего… Чтобы стоял с изотопом в сторонке… Пока Клуб не сообразит, зачем он стоит…

Андрей внезапно захохотал:

– Экспериментальный объект, экспериментирующий над исследователями! Вот дожили! Собрать большую экспедицию, чтобы охранять друг друга от насекомых, а?

– Тихо…

Алена выстрелила. Поставив ногу на сиденье, она послала две пули в воду.

– Подбирался снизу, из тени…

Они подплывали к запруде. Река совсем обмелела в этом месте, подстреленный крокодил шипел и колотился об отмель, как паровой молот.

В Аленке что-то содрогнулось. Ящер хотел уйти, зарыться, спрятаться от смерти. Алена стала смотреть в сторону. Слева темнели затопленные джунгли, справа солнце слепило глаза, а прямо возвышалась беспорядочная куча бревен – запруда.

Андрей повел лодку вдоль нее, осматривая ошкуренные разбухшие бревна, бесчисленные водопадики, зигзагами текущие по стволам, а Аленка надвинула на брови беленькую кепочку и смотрела в воду, держа наготове пистолет.

– Стой, – сказала Алена. – Табань.

Пирога закачалась и встала.

– Что там?