Но даже самая что ни на есть роскошь когда-нибудь надоедает. Дон выбрался из бассейна, взял свою одежду и, как сумел, смыл с нее застарелую грязь. Сюда бы, подумал он, стирального порошка или, на худой конец, серого мыла, того, что варили фермеры. Он босиком обошел помещение, подыскивая, куда бы повесить сушиться одежду. В «маленькой» комнате-спальне он внезапно остановился.

Там его уже ждал ужин. Кто-то загодя накрыл стол, даже не позабыли расстелить белоснежную скатерть – стол был карточный, его форма и каждая линия прямо в глаза кричали: «Гранд-Рапидс». На придвинутых к нему стульях, снизу, и вправду обнаружилось фабричное клеймо «Гранд-Рапидс»[51] – Дон специально перевернул один из них и проверил.

Стол был сервирован в соответствии с человеческими обычаями. Правда, суп был налит в кофейную чашку, а кофе – в тарелку, но все это были мелочи, к которым и придираться не стоит. В конце концов, главное – и суп, и кофе были горячими. Еще подали тосты из кислого хлеба[52] и яичницу, приготовленную, насколько мог судить Дон, из натуральных яиц.

Он положил свою мокрую одежду на теплые плитки пола, хорошенько ее разгладил и, пододвинув к столу стул, взялся за дело.

– Как говорил наш капитан, никогда нам не было так хорошо, – пробормотал он с набитым ртом.

В углу напротив лежал мягкий матрац, набитый пенистой массой. Дону хватило одного взгляда, чтобы сообразить, что это – армейский (офицерский) матрас «зеленых». Койка и одеяла отсутствовали, да в них и не было особой нужды. Пообедав, Дон раскинулся на постели; он знал, что его не вызовут и не потревожат до тех пор, пока он сам этого не захочет. Только сейчас Дон понял, как он устал, и еще – что ему много над чем надо теперь подумать.

Сэр Исаак… Одно воспоминание рождало другое. Дон вновь подумал о своей школе. Сосед по комнате – что с ним теперь? Он теперь на другой стороне? Дон надеялся – нет… хотя душой понимал, что Джек наверняка пошел добровольцем. Каждый делает то, что должен, и обо всем судит по-своему. Джек не враг ему – какие они враги?! Старина Джек! Дон надеялся, что невероятные повороты войны никогда не сведут их лицом к лицу.

А Лодырь? – подумал он: помнит он еще своего хозяина или забыл?

Потом в памяти всплыло лицо Старины Чарли – как оно вдруг обуглилось, потеряло человеческие черты… Сердце у Дона сжалось от проснувшейся боли. Что ж, он отомстил за Старину Чарли, сполна отомстил. Но снова пришла печаль, когда он вспомнил про Изабел.

Уже почти засыпая, он принялся размышлять, зачем командованию потребовалось посылать его к Сэру Исааку. Правда ли ему предстояло работать здесь на войну, или дракон просто узнал, где он находится, и попросил прислать его сюда погостить? Последнее казалось более вероятным: в военных операциях драконам отводилась настолько важная роль, что штаб воспринял бы просьбу принца Яйца как приказ.