— Как что? — усмехнулась Алина, — беседовала с твоей куклой.

— О чем?

— Не волнуйся, — она заговорила театрально, с выражением, — я вела себя прилично. Я же цивилизованная женщина, а не зверь какой-нибудь. Я сказала, что ничего против не имею, если этот отпуск ты проведешь с ней. Что ты так смотришь? Думаешь, я не хочу, чтобы ты нормально отдохнул? Наоборот, я велела ей развлекаться на всю катушку, чтобы ты с ней не заскучал. Она сказала, что непременно постарается. Видишь, какая я заботливая? Даже сказала ей, каких женщин ты предпочитаешь. Она ведь должна уметь подстраиваться?

Этот спектакль явно доставлял ей удовольствие.

— И каких же женщин я люблю? — спросил Ричард с тихой яростью.

— Таких, — ответила Алина зло, — которые не любят тебя! Легкомысленных дурочек, которых можно держать на расстоянии и ничего им не обещать! Которым можно дарить цветы, трахать их в гримерной, показаться с ними на вечеринке, а потом спокойно изменить, или вовсе бросить, словно ничего и не было!

Он стиснул руки в замок.

— Ты боишься привязанностей, Ричард Оорл, — продолжала обличительную речь Алина, — ты их избегаешь. Ни одна нормальная женщина такого не выдержит. Это что-то из мужских фантазий… Я долго изображала из себя такую дурочку, потому что ты так хотел. И потому что любила тебя как идиотка. Что ж, пусть теперь эта амеба попробует, каково это. Только вряд ли ей это нужно. Она просто взяла и переключилась на твоего сына…

Он и не заметил, когда Алина перешла на плач. Когда ее упреки превратились в бессильные слезы. Нормальная земная женщина. Нормальные житейские, обыденные до тошноты проблемы. Она не сделала ничего особенного. Что это было? Обыкновенная, ничтожная женская хитрость, талантливо разыгранная. Защитная реакция самолюбивой собственницы. Глупость. Мелочь. Комариный укус. Маленькая спичка, которая подожгла море бензина.

И теперь он, Ричард Оорл, сжав виски, сидит здесь, а женщина, которую он безумно любит, и которая, видимо, любила его, там, в замке. Наверное, не стоит кусать локти. Наверное, не могло быть иначе. Они обречены были не понять друг друга. Как человек и аппир, как мужчина и женщина, как сильный и слабый, как сытый и голодный, как свободный и раб, два совершенно противоположных существа, говорящих на разных языках.

Сколько сигарет он выкурил, сидя на подоконнике и ненавидя запах моря, пережив все стадии унижения и делая хорошую мину при плохой игре. А она совсем не то имела в виду!

Теперь она его никогда не простит, за то, что он ее не так понял. За то, что сразу не сказал, что с Алиной все кончено, а с ней — это не курортный роман, это серьезно и навсегда. За то, что никогда ей не верил до конца и подозревал черте в чем. За то, что в глубине души все равно считал ее наложницей. Как считал, так и понял. Как понял, так и сказал ей… Ольгерд, конечно, лучше, добрее, тоньше. Он просто любит ее и никого не слушает. И поэтому она сейчас с ним.