— И ты, что ль, кришнаит? — удивился Петро, наблюдая, с каким аппетитом кивнувший Юрий уплетал краюху. — Эк вас развелось! Ну, не хошь — как хошь, — охотно согласился он. — Нам с Цепным больше достанется. Кстати я — Петро. А это — Цепной, а по-простому Вася. А это — Гоша, он кришнаит. Шайва какой-то, бог их, заморских чудиков, разберёт. Ну, а ты у нас, само собой, теперь — Сиволап.

— Ага, — кивнул Юрий. — Рад знакомству!

— Да ты чо! — восхитился Василий. — А мы не очень! Откуда ты такой фраер здесь взялся?

— Отвянь от парня, — одёрнул его Петро. — Вот найдёт своих и проставится.

— Как же! Дождёшься! — пробормотал Василий. — Где мы, а где он?

— Отвянь, я сказал! — снова одёрнул его Петро. — Беда у парня. Надо помочь. Не Костянычу ж его сдавать?

Василий сделал вид, что отвял, продолжал злиться: "Этот фраерок, небось, копейку гнилую никому не подал. И щас… Ты ему — сала, а он карточку воротит! А этот — отвянь. Дружка нашёл… Уйду я от них!" — покосился он на Петра и сердито сплюнул.

Вся эта компания уютно сидела на краю привокзальной площади, греясь на весеннем солнышке и мирно жуя, чем бог сегодня послал. Юрий в своей полуприличной одежде выглядел ночным гулякой, попавшим в переплёт. Остальные — как экипаж шхуны, потерпевшей крушение, и выживающий на берегу. Петро — испитый леший в засаленных одежде. Василий — сатир в куртке с полу-оторванным рукавом. И Гоша — пациент психушки: полураздетый, в кедах на босу ногу, заросший волосами, закрывающими длинными прядями горящий взгляд голодающего аскета. А мимо них текла людская река. Все делали вид, что не замечают этих людей. Разве что дети с интересом таращились на колоритную группу, но их тут же одёргивали, призывая поступать как все — не замечать того, что не вписывается в картину правильного устройства мира.

"Так-так! — усмехнулся Юрий-Сиволап, — Люди верят, что если не замечать этих бедолаг, то они рассеются, как наваждение. У них тоже своя Вселенная. Отдельная от Васи с Петром".

Он уже заглянул в прошлое своих новых знакомцев. Надо же поближе познакомиться с компанией, принявшей его в свои ряды этим импровизированным застольем.

Они были такие же, как и все люди — не хуже и не лучше. Просто так сложилась их судьба, карма повернулась не тем боком, ударив под самый дых. Конечно, они дали слабину, не сумев усмирить свои эмоции и желания и не найдя верного решения и направления на перекрёстке жизни. Кроме Гоши, конечно. Он повернул сюда добровольно из вполне благополучного мирка. Но именно с этого момента Юрий не смог увидеть его прошлое дальше. Будто он… жил в другом измерении, неподвластном считыванию на уровне ИПЗ. Как не удавалось считать и его мысли. Стараясь заглянуть туда, в ответ он слышал лишь шум, как от испорченного телевизора или волн на берегу моря.