"А чего ж? — решил Петро. — Люди как-то живут без домов, проживу и я, сколь смогу. А не смогу — и горевать будет некому". Но он смог. И ему даже стало веселее жить в компании таких же, как он, непутёвых бедолаг. А неудобства и грязь Петро в пьяном похмелье не замечал вовсе. Он быстро катился под откос жизни, пока однажды не остановится совсем. Да и кому он нужен? Однако, несмотря на все постигшие его беды, Петро остался добряком. Он никого не винил в случившемся — только себя, и ничего не ждал от жизни — как бог даст, и никому не завидовал. Говорил: "Под каждой крышей свои мыши. А нам и своих хватает". Жил Петро подаянием, потому что алкогольный тремор и беспробудное похмелье лишили последней способности к осознанному труду. Да и какой это труд? Он такие двери делал! Когда ещё Галя была жива, царствие ей небесное. Помянуть бы надо…

Василий… Это с детства был слишком нервным и чувствительным. Его обижало всё — невнимание к нему родителей, насмешки ребятни на улице и в школе, угнетала собственная бедность, злили попрёки учителей. А как ему ещё учиться, если дома — из-за пьянки родителей — вечно дым коромыслом и полно всяких алкашей? Ни на еду, ни на одежду, ни на учебники денег никогда нет. Его забывали кормить, не заботились об одежде да и вообще не замечали. И мальчишка начал приворовывать — в школе, в транспорте, в магазинах. Надо же ему было как-то выживать. Закончилось всё это колонией для несовершеннолетних, где его образование вора-карманника или ширмача — по-блатному, было успешно завершено.

За время, пока он "исправлялся", Васины нестарые ещё родители померли, отравившись палёной водкой, а их комнату приватизировали шустрые соседи по коммуналке. У молодого Василия, оказавшегося на улице, не было ни прописки, ни работы, ни будущего. А дальше всё как метко сказано в фильме "Джентльмены удачи": "Украл — выпил — тюрьма, украл — выпил — тюрьма. Романтика!" Василию, с его чувствительной натурой, в своё время пойти бы по творческой дорожке — великий актёр или художник вышел бы. Не зря ж он на даче, из которой его председатель вышиб, все стены на досуге изрисовал углем, изображая чудесные пейзажи и фантастических птиц. Да и на зоне зэкам на заказ — для отправки домой — рисовал чудесные картины-открытки на четвертушках бумаги — все ахали. А так уж что вышло, то вышло. Все его послужные регалии были теперь видны на спине и на руках — в виде шрамов и татуировок, и на лице: в виде тика и косоглазия — из-за лёгкого паралича тройничного нерва. Это когда двух его корешей подстрелили из-за… Короче — нет их теперь на свете.