– Люди предпочитают…

– Просто скажи нормально!

– Ладно, нытик. Здесь содержится большой объем данных. Трехмерная голограмма плюс к ней подлинные записи с транспондера, радиопереговоры боя и даже видеозаписи, отснятые из бункеров. Это было бы очень трудно подделать.

Подделка. Раньше я о ней даже не задумывалась, но теперь заволновалась:

– Ты уверен?

– Я не вижу тут никакого монтажа. Ты хочешь это посмотреть?

– Да.

«Нет!»

– Тогда вылезай.

– Вылезать?

– Мой голопроектор может прокрутить для тебя битву в уменьшенном масштабе.

Я выбралась из кабины, почесала Мезаслизню, которая теперь переползла к носу корабля, и тяжело опустилась на каменистый пол.

Передо мной возникла картина боя. Когда Кобб наблюдал за нашими полетами, корабли для наглядности были раскрашены в яркие синие и красные цвета. М-Бот же показал их в виде уменьшенных копий. Они шли передо мной волнами, такие реальные, что я не удержалась, протянула руку и потрогала их, и они распались на крохотные частички чего-то непонятного, но точно не просто света.

Потом появились крелльские корабли. Они выглядели даже более недоделанными, чем сейчас. Еще менее правильными. Провода свисали под странными углами, в крыльях зияли прорехи. Их словно сшили из лоскутов металла. Моя пещерка превратилась в поле боя.

Я сидела и смотрела его в тишине. Голопроектор М-Бота не воспроизводил звуки. Корабли гибли в беззвучных вспышках. Они летели, словно комары без крылышек и без жужжания.

Я знала этот бой. Я заучила его наизусть, помнила все задействованные в нем тактические приемы. Но теперь, увидев его своими глазами, я его почувствовала. Прежде я лишь представляла себе искусные маневры, с которыми вопреки здравому смыслу сорок истребителей вышли против врага, превосходящего их численностью в два с половиной раза. Я рисовала в воображении храбрую оборону. Граничащую с отчаянием, но всегда остающуюся под контролем.

Теперь, сама став пилотом, я чувствовала этот хаос. Это беспорядочное кипение битвы. Тактические приемы выглядели не такими уж великолепными: в них было не меньше героизма, но куда больше импровизации. Что на самом деле только улучшило мое мнение о пилотах.

Бой шел довольно долго – дольше, чем любая из схваток с участием звена «Небо», – и я легко отыскала отца. Лучший истребитель среди всех, тот, что возглавлял атаки. Возможно, это было самонадеянно – думать, что я смогу выделить отцовский корабль в общей мешанине, но его манера летать действительно отличалась ото всех…

– Ты можешь определить пилотов? – спросила я.

Над каждым кораблем возникли крохотные надписи – опознавательные знаки и позывной.