ГЛАВА 2

ГЛАВА 2

Пересадочная станция Кларенс, локальное пространство Коронет– 2, Новая Россия, Земная Федерация, тридцать лет назад

   Я шла к себе, попутно сделав крюк в ясли – за малышкой Нохораи. Девочка сосредоточенно шла рядом, сунув руки в карманы. Маленькая старушка. Нет, она не задавала бесконечных вопросов на тему, когда придёт мама. И не ныла «хочу к маме». Она просто замкнулась в себе, и я уже отчаялась когда– нибудь снова услышать её смех, увидеть её улыбку. Мне говорили, что детская психика пластична, что горевать слишком долго в таком возрасте невозможно, что любовь и ласка непременно вытянут маленькую душу из тёмного подвала беды. Но на это нужно время. И понимание. Тонны понимания и терпения. Меня серьёзно спрашивали, готова ли я на это, потяну ли, справлюсь ли. Я уверенно отвечала, что справлюсь, потяну, готова.

   Хотя, думаю, они приняли во внимание мою паранорму; опекунство в девятнадцать лет – исключительная ситуация, отказали бы, как пить дать, отказали.

   Но я сама росла без семьи, и что такое интернат, ещё не успела забыть. У маленькой Нохораи должен быть кто– то, кому она небезразлична. Точка. Кому не нравится, тот может застрелиться.

   Хотя, конечно, маленький ребёнок с такой травмой – не самое лёгкое дело из всех возможных.

   Ане встретила нас с пакетом булочек из дэлловской пекарни, а с меня полагался терранский чай сорта «Ахмадени». Сейчас пойдём или к ней или ко мне, поужинаем, уложим девочку спать, и останется ещё немного личного времени.

   Такой вечер был, как сейчас помню, тихий, умиротворённый. Ане постаралась насытить стандартное жилище домашним уютом, несмотря на то, что приехала всего на полгода. У неё было очень тепло, пушисто и мило: всякие вязаные вещицы, плед, коврики из пёстрых полосок плотной ткани, вышитые вручную, крестиком, голографические миниатюрки по стенам, цветы. Я тихонько завидовала, я так не умела. У меня было голо и пусто, хотя я, параллельно с учёбой, устроилась в постоянный штат. Целителей мало, свободных целителей ещё меньше, с нашей паранормой берут не глядя, даже если лицензия ещё ученическая. Лицензия – дело наживное, сегодня студент, завтра специалист, хватаем и держим, пока есть возможность.

   Ане любила детей, знала к ним подход. Нохораи быстро перестала её дичиться. Ане учила её русскому, я прислушивалась к незнакомому языку. Забегая вперёд: русский я не освоила даже на бытовом уровне, не пришлось. Но какие– то слова запали, конечно же, в памяти. Особенно эта потешка с ладушками: мишка косолапый по лесу идёт… Ане перевела мне, как могла, смысл, но рифма оригинала завораживала и врезалась в память на всю жизнь.