– Потому что, в отличие от тебя, смотрела военные сводки!

   Ане качнула головой. Ей тоже вспомнился наш спор, когда я включила экран в режим общей трансляции, чтобы посмотреть новости вместе. Ане через десять минут попросила настроить другой канал с формулировкой: зачем бесконечно слушать эти ужасы, без того жизнь не сахар. Ужасы, да. Положение по границам сферы нашего пространства складывалось отчаянное и, несмотря на то, что новостным каналам предложили не нагнетать истерию, истерия при их просмотрах нагнеталась у непривычного человека как– то сама собой.

   – У нас в сфере радиусом до двадцати парсек нет никого, кто смог бы поспорить с Ми– Скайоном на равных, – объяснила я. – Кай Тропинин сейчас на базе, в локали Геспина, Фридрих фон Виттельсбах – в локали Ханау, а Грайгери Гартман получил своё в локали Ясной Поляны год назад ещё. Нету никого, Ане! Нету! Дура я, дура, – я взялась ладонями за виски. – Надо было валить вон из космоса на какую– нибудь захолустную планету, подальше от этой войны! Ми– Скайон же говорил, что не остановится. Он же говорил…

   – Погоди, – перебила Ане, – погоди, как это – говорил? Тебе лично, что ли, говорил? Ты его видела?!

   – Да вот как тебя сейчас, – с нервным смешком отвечала я. – Но лантарг ещё ничего… честный военный. А вот при нём есть Кемтари Лилайон и Спавьюла Шокквальскирп… Лилайон – ксенописхолог, а эта Шокквальскирп – <i>дочь самого Шаттирема Шокквалема</i>! Ане, я… я… я им не дамся снова! Я буду драться! Я застрелюсь!

   – Успокойся, – велела Ане, – возьми себя в руки. Ну же, Энн!

   Я засмеялась безрадостно. Возьми себя в руки! Возьмёшь тут. Опять! Снова! Ну что за невезуха…

   – Ты не говорила, что побывала в плену, – сказала Ане.

   Я покачала головой. Что там было рассказывать… сплошные позор и боль…

   Я сходила с ума: мне казалось, будто произошёл быстрый, болезненный, пространственно– временной сдвиг, пославший меня нынешнюю на год назад, обратно в Клинику– Девять, на верфи Менлиссари… Вот только Артёма рядом не было почему– то. В какой– то момент я даже начала искать его, схватилась за коммуникатор, листала список контактов и не находила нужного имени, а потом резко, рывком, вспомнила и осознала: это не Менлиссари, это Кларенс, и Артёма здесь нет, его вообще нет. То есть, где– то в Федерации он есть, но без меня. Не придёт и не спасёт, нечего даже надеяться…

   Начали поступать первые раненые. Обморожения и ожоги, в основном. И означало это, что враг уже на станции. В космических сражениях раненых не бывает. Там ты или выживаешь и бьёшься дальше или сразу дохнешь, получив в корму ракету, плазменный залп или гравитационный вихрь.